Учитель истории. Георгий Кончаков
многими неудобствами.
Избушка в Никольском небольшая. Сенцы, по правую руку входная дверь. По порожку в две ступеньки спускаешься в комнату. Пол углублен, чтоб в избе теплее было, да и на стены меньше кирпичей пошло. Кирпичи из необожженной глины, перемешанной с соломой для лучшей связки. Крыша, как все избы в деревне, соломой крыта. В избе слева у самой стены русская печь, комбинированная, перед печью пристроена плита, которую топили соломой. Сельчане, кто корову держал, кизяк на зиму заготавливали. Приезжие горожане без коровы обходились. Так что русскую печь редко затапливали. Перед печью отгорожен в одну доску небольшой закуток, служил кухней. Лежанка на печи не широкая, но двое детей вполне умещались, чтобы погреться, когда наступали холода. За печью детская кроватка Аркаши и через узенький проход вплотную к стене стоял сундук — семейная реликвия. Вместительный, с двумя ручками. Попутешествует сундук с хозяевами по всей России, в Латвии обоснуется, а закончит свой жизненный путь на Алтае, пережив своих хозяев. Рядом с сундуком перекрывал заднюю стену комод. Комод с фигурной крышкой, под которой два выдвижных ящичка, а ниже два больших вместительных для постельного белья и прочих изделий из ткани. Комод дореволюционной работы разукрашен искусной резьбой неизвестного мастера. Над комодом по центру в изящной деревянной рамке большая фотография сестры Аркадия Лёли, когда ей было девять месяцев. Отец увлекался фотографией, сам увеличил портрет своей любимицы. На комоде на кружевной скатерти по углам сидели две большие гуттаперчевые куклы размером с полугодовалых детей. Кукла-девочка была Лёлина. Играла с ней, после чего ставила в отведённое место на комод. Вторая кукла-мальчик — любимый Аркашин Борька. В отличие от сестрёнки Аркаша реже брал Борьку поиграть. Знал, что мальчишкам стыдно играть в куклы. Но не мог отказать себе в удовольствии позабавиться с таким добрым улыбающимся другом.
Два небольших оконца глядели на улицу. Между ними стоял обеденный стол, над которым постоянно висела маленькая фарфоровая лампа без стекла. Таких стёкол достать было негде. У неё и фитиль был раза в три меньше обычного. Чтобы экономить керосин, вместо обычной большой лампы часто зажигали эту, взрослые называли её коптилкой.
Под окном к столу примыкала лавка. Служила дедушке ещё и верстаком. Дедушка настоящий техник-строитель, умел всё. На этой скамейке он паял соседям прохудившиеся кастрюли, лудил. Из листа жести мог изготовить кружку с ручкой и даже кастрюльку. Подшивал дратвой валенки. Аркаша много раз смотрел, как дедушка прокалывал шилом отверстия в толстой подошве, а потом орудовал двумя иголками, чтобы получить прочный шов, как на швейной машинке. А какой был печник! Любую печь мог сложить. Только в небольшой деревеньке редко кому нужен печник.
В углу у входа возле второго окна кровать, мать с дочерью спали. К перегородке, что скрывала кухоньку, приставлена кровать для дедушки.
На стенах, оклеенных старыми газетами, висели картинки из журнала «Советский экран». Позже развесили