Гончар из Модиина. Илья Немцов
избил. Он кричал, что я воровка, что я хочу себя украсть у него! И бил, бил, бил. Потом заставил меня пить и есть. Он все время бросал мне еду. Следил, чтобы я окончательно не ослабела и не сдохла. Ведь он тогда не сможет отдать меня в гарем богатого парфянина, с которым он заключил сделку.
— А дальше вы всё знаете, — с облегчением завершила печальный рассказ Эста. — Наемники-парфяне, охранявшие наш караван, решили захватить около Дура-Европоса еще дюжину рабов, вместо умерших по дороге, но на этот раз им не повезло.
— Теперь я у нового владельца, — и она, посмотрев в сторону Эльазара, покорно склонила голову.
В гончарную мастерскую они вернулись вместе. Впереди шел Эльазар. За ним, в трех шагах, следовала Эста. Оба не проронили ни слова. Эста, растревоженная воспоминаниями. Эльазар — услышанным.
Разница состояла лишь в том, что теперь хозяином несчастной был он, Эльазар бен Рехавам.
Вскоре, занятый военными учениями и многочисленными заботами, Эльазар забыл (или сделал вид что забыл) о разговоре, состоявшемся в бейт-кнессете. Однако ему напомнила об этом Эста и напомнила совершенно необычным образом.
В один из рабочих дней, она зашла в его шатер и положила перед ним сырую глиняную табличку. На ней был нацарапан заостренной палочкой какой-то рисунок.
— Ты говорил о светильнике, — сказала она. — не эту ли форму ты имел в виду?
— Эту! — выдохнул крайне удивленный совпадением нарисованного Эстой, с тем светильником, который он видел в своем воображении.
На плитке был тот же диск, с локоть в диаметре, весьма похожий на увеличенное в сотню раз чечевичное зерно. В такой диск могло свободно войти полтора кувшина оливкового масла.
Через равные промежутки, по периметру диска, располагались семь расширявшихся к верху рожков. В каждый рожок входил фитиль толщиной в дактиль. Такой светильник, подобно хорошему греческому лампиону, мог давать много света.
Продолжая вглядываться в рисунок, нацарапанный Эстой, Эльазар невольно вскрикнул:
— Но я не рисовал этого!
— Нет, — быстро ответила Эста, — но ты всё время думаешь именно о таком светильнике, как и о том, где найти глину, которая позволила бы создать именно эту форму. До сегодня такой глины у тебя под рукой не было.
Эльазар молчал, потрясённый услышанным. И лишь овладев собой, спокойно произнес:
— Глина уже привезена.
Эста кивнула и пошла к промывочным бассейнам. Начался обычный рабочий день. Когда тщательно просеянная и промытая глина достаточно подсохла, Эльазар спустился в бассейн, произнес молитву и отсёк кусок средней величины.
Глина была мягкой, чистой и эластичной. Послушно принимала нужную форму. Самозабвенно работавший Эльазар, не успев завершить лепку, неожиданно прервал работу. Каким образом и чем будет крепиться диск? Разместиться ли он на треноге, либо будет подвешен к потолку?
Эльазар невольно взглянул на схему, нацарапанную Эстой. Здесь было изображено