Тайны прошлого. Занимательные очерки петербургского историка. От Петра I до наших дней. Андрей Епатко
временем отношения Меншикова и Дарьи стали еще более близкими. Неудивительно, что голландский путешественник Корнелий де Бруин, посетивший в 1702 году Москву, назвал брата Дарьи – Василия – «шурином князя Александра»[82], хотя до свадьбы Меншикова оставалось еще четыре года…
Вместе с тем князь поначалу не помышлял о свадьбе с молодой Арсеньевой. «Неизвестно, какая причина препятствовала Меншикову вступить в брак с Дарьею Михайловной прежде… 1706 года, – писал Д.Н. Бантыш-Каменский, – не привязанность ли к другой особе, с которой он принужден был расстаться?»[83] Историк имел в виду знаменитую «мариенбургскую» пленницу Катерину – будущую российскую императрицу. Действительно, обращаясь в своем письме к сестрам Арсеньевым из-под Смоленска, Меншиков просит прислать к себе «Катерину Трубачеву»[84], которая в то время жила в доме у сестер. Однако в том же 1705 году князь был вынужден уступить ее Петру I.
Стоит отметить, что царь сам поначалу был увлечен Дарьей Арсеньевой. Спустя два десятилетия в доме князя Меншикова среди слуг ходили разговоры, что государь в свое время хотел жениться именно на Дарье Михайловне и даже якобы дал на это слово, но встреча с юной Екатериной помешала этому браку Об этом мы узнаем из документов следственного дела 1722 года, которое вела Тайная канцелярия. Некая Марья Обросимова донесла на бывшего столяра из дворца князя Меншикова – Василия Королька. По ее заявлению, Василий говорил, что царицей могла быть «Святлейшая княгиня, а не она (Екатерина I. – А. Е.)»[85]. Столяр, оправдываясь, признался, что эти слова идут от гребца светлейшего князя – Григория Конищева и княжеского «клюшника» Евсея Тимофеева. Позднее Королек сообщил следователям, что слышал от вдовы Варвары Кулбасовой «в доме княжем, в сенях, на переходе» следующие слова: «Быть было де царицею Светлейшей Княгине, да поспешила де Екатерина Алексеевна»[86].
Что касается свадьбы Меншикова с Дарьей Арсеньевой, она состоялась в 1706 году в Киеве, в присутствии царя. В свое время биограф петровского фаворита ЕВ. Есипов обратил внимание на странную переписку царя и князя, предшествующую этой свадьбе. Речь шла о каком-то пароле, который должен был держать Меншиков перед Петром. Но после княжеской свадьбы царь больше не упоминал о своей загадочной просьбе. Проанализировав эту переписку, Есипов сделал предположение, что Петр опасался возобновления прежних отношений Меншикова с Екатериной и для этого взял с князя слово жениться на Дарье. Так ли это было, достоверно неизвестно, но, обвенчавшись с Арсеньевой, Меншиков, кажется, никогда не жалел об этом шаге; в лице Дарьи Михайловны он приобрел верную подругу жизни, окружившую мужа попечением и заботой. Подобно Екатерине I, она была, что называется, «полковою дамою»: выносила все трудности походной жизни, подвергаясь личной опасности и совершая переходы верхом. Когда князь был вынужден разлучаться с супругой, они переписывались. Чтобы как-то скрасить походную жизнь Александра Даниловича, Дарья посылала мужу презенты – подводы с припасами и одежду.
Выписка из следственного дела о столяре Корольке и старухе Варваре Кулбасовой // ЧОИДР. М., 1861. Кн. 3. С. 136.
Там же. С. 140.