Полуночный лихач. Елена Арсеньева
когда рулевое колесо вдавилось ему в грудь. Во всяком случае, я не слышал его криков. А вот тот человек, который сидел рядом с вами…
Сибирцев сверкнул на Антона глазами и помолчал, словно раздумывая, говорить все или нет.
– От удара бензобаки взорвались. Все сразу вспыхнуло. Вдруг вы вскочили и бросились к «Форду». Тому человеку, который ехал с вами, наверное, зажало ноги, а может быть, он не мог освободиться от ремня. Вы сунулись прямо в огонь, тащили его, я пытался помогать, но мы ничего не могли сделать. Так полыхало, что… – Он слабо махнул рукой, отводя глаза. – И огнетушители оказались бесполезны.
Сибирцев опять умолк и какое-то время смотрел в стену, словно заново видел страшную картину. Потом вприщур глянул на Дебрского, и у того вдруг мелькнула странная, нелепая мысль, что этот человек его ненавидит.
Что за бред?!
Сибирцев снова отвел глаза:
– В это время наша фельдшерица по рации связалась с диспетчерской, они, мгновенно, – с областной милицией, а те – с ближайшим постом ГИБДД. Там пост практически рядом, возле Труфанова. Те примчались. Из Чкаловска сразу прислали пожарную машину, из Нижнего – бригаду МЧС с инструментами. Я этого, правда, уже не видел, потому что мы уехали, но знаю: все, что им осталось, – это залить пеной оплавленные остовы машин и извлечь из них резаками черные головешки, в которых с трудом можно было разобрать очертания человеческих тел. А мы взяли вас в машину – вы опять потеряли сознание – и помчались в Нижний. Понимаете, куртка ваша практически сгорела, сами можете на эти клочки взглянуть, когда захотите, от прав остался только краешек с печатью Нижегородской автоинспекции, но мы поняли, что вы именно из Нижнего, и потому привезли вас сюда, а не стали возвращаться в Чкаловск или не оставили, к примеру, в Заволжье. Тем более что, по всем показаниям, вы вполне могли выдержать дорогу, а здесь больница много лучше, чем в области.
Голос Сибирцева звучал сухо. Может быть, ему просто было тяжело вспоминать весь этот кошмар, но Антона опять так и кольнуло чувство, что этот парень, спасший ему жизнь, ненавидит его.
– Ну? – опасливо спросил доктор, который за все время этого тяжелого рассказа не сводил глаз с лица Дебрского. – Как вы?
– Нормально, – хрипло выговорил тот и попытался откашляться. – Вот только боюсь, что этот триллер пока остался для меня всего лишь набором слов.
– Ничего не вспомнили?
– Нет.
– Холера ясна! – выругался доктор почему-то по-польски, а Сибирцев передернул плечами:
– Не стоит спешить. Всему свое время.
Дебрский пристально смотрел на него. Показалось, или в голосе парня явственно прозвучало облегчение?
– Так, а что вы теперь будете со мной делать? – спросил он.
– Ну, что? Полежите еще несколько денечков, пока вам не получшает настолько, что вас будет можно выписать, и пойдете домой, – пожал плечами доктор.
– А еще кого-нибудь вы ко мне пригласите на опознание?
Доктор вильнул глазами и с пристальным