Мост бриллиантовых грез. Елена Арсеньева
осеклась. Чуть не спросила: «Да неужели такому ослепительному красавцу не к кому прижаться ночью?!»
Нет, не надо задавать такого вопроса. А почему? Что в этом особенного? Но вдруг он скажет: конечно, есть. Скажет: да, у меня есть девушка, она живет в соседней комнатке для прислуги, и когда мы с ней прижимаемся друг у другу, нам никакого отопления не нужно.
Ну и ради бога, ну и пусть скажет. Фанни-то что?
А черт его знает…
Но спросила она все же о другом:
– Да неужели ты не работаешь, если целыми днями по городу бродишь?
Не совсем ловко построенной получилась фраза, ну и ладно, какая уж получилась.
– Нет, я не работаю, – сухо ответил Роман. – Мать работает. А я – маменькин сынок, я на ее шее сижу. Она меня сюда притащила, теперь пусть и ищет выход. Я не больно-то хотел ехать. Наш город помойка, конечно, но я все-таки на этой помойке родился, я там себя чувствовал как дома. Как-нибудь приноровился бы жить в куче мусора и питаться отбросами. А мать как с ума сошла, когда письмо от одной своей подружки получила. Она с мужем и детьми приехала в Париж как бы в турпоездку, а потом они взяли да и попросили политического убежища. Что характерно, им как-то удалось доказать, что в России их угнетали из-за того, что муж наполовину еврей, хотя это полная чухня. Никто его не угнетал, больно надо! Словом, им удалось получить вид на жительство на десять лет, потом гражданство дадут. Оба на работу устроились, дети учатся, какое-то пособие они получают… Повезло, в общем. Ну, мать и ринулась сюда сломя голову, а я, дурак, потащился за ней… Единственное, что меня извиняет, – это то, что я был тогда в шоке после смерти отца, плохо соображал.
– Отец умер? – Фанни покачала головой. – Печально.
– Он не просто умер, – хмуро сказал Роман. – Его убили. Убили и ограбили. Между прочим, именно после этого мы с матерью остались практически нищими. Ужас! Денег нет, жить не на что…
– Боже ты мой!
Фанни только успевала руками всплескивать. Конечно, она и раньше слышала, что Россия по-прежнему та же страна медведей и произвола власти, какой ее описывал любимый Дюма-пэр в романе «Учитель фехтования», однако надеялась, что перестройка… и все такое… и нынешний президент производит впечатление порядочного человека… Видимо, только производит впечатление. Жаль, что он так мал ростом, Фанни не доверяла маленьким мужчинам.
– Боже ты мой! Почему же вам не помогло государство?!
– Какое государство, вы что? – снисходительно посмотрел на нее Роман. – У нас в России испокон веков каждый за себя, один бог за всех. Но, кажется, и он на нас плюнул с высокой башни. Причем уже давным-давно плюнул! Ладно, ничего, как-нибудь выживем. А может быть, и нет. Я тут от нечего делать в русскую библиотеку начал похаживать, на рю де Валанс, дом одиннадцать…
Так вот почему он здесь оказался, в этом районе, на этой станции метро! Хотя нет, глупости. Сейчас уже почти одиннадцать вечера, никакая библиотека, пусть даже и русская, не может работать до таких пор. Может быть, задержался у какой-нибудь хорошенькой библиотекарши?