Жесткий бизнес. Владимир Иванович Баранчиков
столб и упал на колени – я плакал, потому что понял, что теперь я спасен, – писал он.
В деятельности нефтяного отдела все произошло по классической схеме Хантера. Две крупные сделки, о которых написано выше, закончились успешно. Наши знания и решения были взвешенными – мы, продавец и покупатель, обе стороны договора, страховали друг друга от неудач. Началось планирование дальнейших продаж 1994 года, и тут вместо прежней сплоченной работы и тщательной проверки покупателей началось что-то непонятное. Каждый из руководителей, уверовав в свою компетентность, стал сам продавать нефтепродукты, не имея достаточных на то знаний. Это касалось и качества товара, и знания ИНКОТЕРМС – основных понятий и условий международной торговли, и надежности потенциальных контрагентов. Возникло своего рода соревнование, кто побольше и подороже продаст. Расширялась сеть посредников, торгующих тем же, что и наш отдел. А продажа серьезных объемов и сама сделка – дело интимное, тут количеством участников можно испортить сладкую брачную ночь: это не только мое мнение, но, очевидно, были и другие. Возможно, что здесь была ущемлена чья-то гордость – он может, а почему я нет? И понеслось…
Первый звоночек прозвенел еще в декабре 1993 года. Пока я занимался мазутом, Виктор Васильевич лично продал две тысячи тонн дизельного топлива питерскому покупателю. Как оказалось, ни он, ни покупатель глубокими знаниями специфики не отличались, и в результате договора было отгружено летнее дизтопливо, которое было запрещено к приему в это время года в Санкт-Петербурге. Поняв это слишком поздно, покупатель переадресовал весь железнодорожный состав в Чечню, где он, по его словам, "пропал", и был вызван на разборки в "Холдинг". Хазир Даудович, выслушав все это, парировал:
– В Чечне мое топливо пропасть не может, – и приговорил покупателя – бравого молодого офицера одной из спецслужб – к компенсации убытков.
– Придется квартиру продавать… – заявил должник. Чтобы закончить с этой историей, вкратце расскажу, как развивались события дальше. Помучившись, офицер написал заявление в прокуратуру о вымогательстве, и сделал второй неправильный шаг. Прокуратура тщетно пыталась дозвониться до ответчика, который редко бывал на месте и часто – за границей. Прочувствовав ситуацию, бизнесмен понял ошибку, отозвал заявление и потом работал с нашей компанией на особых условиях.
В последних числах декабря мне звонит Горчаков с НПЗ и нервно спрашивает – куда оформлять лицензию? В смысле, в какую страну – Латвию, Беларусь или еще куда. У меня не было ответа, да и эту задачу мне никто не ставил.
– А где Хазир и Олег?!
– Не знаю…
Да и не должен был знать. Вообще-то были нередки случаи, когда наши руководители таинственно исчезали, когда они были очень нужны – как и в этот раз. Помню, был разговор с Олегом Борисовичем о цене закупки дизтоплива на Латвию, идея цены от "Конехима" была около 160 долларов за тонну, зато надежно. Этот вариант был отвергнут, а нового ничего не придумано.