Черный ферзь. Михаил Савеличев
и ухитряются при этом не стереть себя окончательно, как-то управлять разрухой, прогрессировать, особенно в вооружениях. Разве такой мир может существовать? Его придумали, понимаешь? Его кто-то когда-то придумал – до нас и без нас. Вот поэтому у нас ничего здесь тоже не получается! Ни примирения, ни замирения, ни позитивной реморализации.
– Мрачная сказка, – честно признался Сворден Ферц, обхватил себя руками, почувствовав легкий озноб. Ему вдруг показалось, что у стен появились глаза – тысячи глаз, которыми они рассматривают двух нежданных гостей – не как люди, а именно как стены – тяжко и немо. – А зажигатели, значит, и есть пресловутая иголка? А посмотреть-то на них можно?
Планета подтолкнул ящик к Свордену Ферцу:
– Да сколько угодно.
– Здесь?
– Здесь.
– Так значит она… Сотрудник отдела предметов…
– Догадливый.
– Это невозможно! Она здесь ни при чем! Она…
– Остынь, – холодно пробурчал Планета. – Не будь бабой. Надоели уже эти истерики.
Странное, почти неестественно чистое, как бы пропущенное через призму, а не замутненное действительностью чувство потери, пустоты, куда нечего поместить, потому что ничего больше не осталось. Кто-то ледяной рукой сжал сердце, и пронизывающая боль неожиданно показалась облегчением, ведь она лучше, чем непроглядная тьма абсолютного вакуума.
– Я все сделаю сам, – сказал Планета и вытер пот со лба рукой с зажатым пистолетом. – Ты только подстрахуешь. Надеюсь, навык еще не потерял?
Сворден Ферц вцепился ногтями в гладкую крышку ящика и сдвинул ее в сторону. В аккуратных гнездах покоились продолговатые предметы, на вид сделанные из грубого, необработанного металла. Каждый имел собственную маркировку – расплывчатый значок, более похожий на язву ржавчины, начавшей поедать непонятные штуковины.
– Осторожнее! – каркнул Планета, но не обращая на него внимания, Сворден Ферц ухватился за одну из них и потянул из гнезда. Она оказалась невероятно тяжелой и какой-то неустойчивой, словно внутри имелась пустота, где переливалась ртуть. Вслед за штуковиной потянулись розовые волосинки, которыми она крепилась в выемке.
Сворден Ферц хотел поднять выскальзываюший из пальцев зажигатель повыше, но Планета перехватил его запястье:
– Не стоит.
Сворден Ферц посмотрел ему в глаза, и откуда-то пришло совершенно ясное понимание – да, не стоит.
– Для чего они нужны?
Убедившись, что предмет возвращен на место, Планета тяжело затянулся:
– Никто толком не знает. Но каждый из ублюдков помечен соответствующим знаком – один на зажигателе, другой на теле. По баклашке на ублюдка. По ублюдку на баклашку. И еще… Между ними имеется связь. У баклашки и ублюдка идентичные ментососкобы.
– Как такое возможно?!
– Наверное тот, кому первому в голову пришла идея засунуть этот дурацкий предмет в ментососкоб, тронулся умом… Причем