По ту сторону проспекта. Илья Качинский
вижу…
перед грозой душно
хлопают окна
твой суженный
вытаскивает на берег
танцующие в пивной пене лодки
и кстати…
в парах винных
сбрасывая под стол карты
в переулках береги спину
от жены рыбака
не моргнёт!
засадит нож по гарду
* * *
учимся плавать по-взрослому,
с высоты роста
на площади брошены
под ноги прохожим
под огни светофоров
под Талмуды и Торы
под давящую открытость пространства
под крики матом детей с ранцами
под электричек прокуренных стоны
дойти бы…
дойти сквозь ветер за поворот
нырнуть во двор сонный —
и ты дома
(если такое понятие применимо
к чужой квартире и мебели)
запах, ковёр и шторы
чай и пельмени
помада случайных знакомых
симфония кранов
проверил спиной – пол ровный
депрессия в наличии
сон прерывистый, многогранный
в оконной раме молодая весна
нож ржавеет в кармане
тротуаров распухает десна,
а сзади шлейф сотворённый волочится —
смеющихся моих глаз
с чужим отчеством
товарищ у указателя
я могу вам сказать
мой бронхиальный кашель значит —
зима скоро кончится
* * *
здравствуй
любящая всецело
наотмашь
поэтому никогда не использующая тушь,
никому не расскажешь
как это неимоверно сложно
тянуть с вымученной улыбкой
тебе выпавший гуж
женщина со схожим оскалом
не судивший тебя
без статьи сам будет,
пусть
выходят из жизни
словно из зала
чужие
случайные люди
* * *
три фигуры
резали, резали, резали
тело миниатюрное, женское
в полутёмном подъезде
под пьезо
снимали золото
руками замёрзшими
нетрезвыми
сверкало луны лезвие
за окном окно
двор во двор
пахло валокордином
хромая, в «ночник» брёл сон
автобус прошёл мимо
с ночной смены
годовалые зимы
орали резиной
умирал советский ДК —
нелепый слон
документы в мусорный бак
был человек —
теперь тело без имени
гулким эхом твой шаг
вселенная бездонных глаз
истязающесиняя
звёзды в инее
неспящая старуха
потрескавшийся на двери лак,
постмодерна две красные линии
трескучая выключателей тишина
высокой плотности мрак
*