По ту сторону проспекта. Илья Качинский
нашёптывающий тайны
в вентиляции рупор
одно горящее окно
танцевали до упаду
выпили всё снотворное
и Бордо
но сон не идёт
уставился в окно мутным взглядом
а потом во двор
считая ступени кинулся
харкнул в лицо
влажный мороз
минус 10, а как минус 30 —
нрав питерский
орал: «проснитесь»
театр одного актёра
и без зрителей
город к такому привык
взирал снисходительно
только пожурил
что не надел
единственную тёплую вещь —
подаренный на пятнадцатилетие вязанный свитер
вдали шумел вокзал
потрёпанный воздушный змей
качался на проводах-нитях
как знамя
ты во сне писала
в тысячный раз
кровью менструальной
на обороте детской фотографии
письмо маме
* * *
из подъезда тянет котлетами и старостью —
обычные ароматы «сталинки»
закрытый двор маленький
тишину дома хранят стены в три кирпича
возможно, поэтому я никогда
не слышу соседей
а может, потому что с 37-го
здесь не принято кричать
щелчок замка
поворот ключа
шаги
ранний час
это та, что люблю называть по имени с отчеством
уходит
наблюдаю в окно, как в арке
растворяется профиль
так заведено
с утра сигарета и кофе
висящий в воздухе аромат сладкого парфюма
созерцание стен
пустота двух рюмок
закрыть форточку
включить обогреватель
музыку с Кубы
и лето в моём, с высокими потолками, мире
никогда не кончится
холодные трубы
бесконечное лето
квартирное одиночество
* * *
надо мной живут бесы
в квартире 13
ежедневные мессы б***ские
расширенные зрачки и тонкие пальцы
я бывал в таком танце
глядел в лица глянцевые
нырял в коридор
что пропитал кальян
мимо шляпы, рассыпанной мелочи на полу
в воздух пьяный
за угол
в темноту
в дверь
за ней яркий свет
и воздух густ
картины Уорхола пёстрые
винтажная в фенечках люстра
старый плакат с далёким островом
картины
рваные струны, мусор
в зале гости
кто с «Парламентом» и виски
кто внутри и карманах пуст
приходят случайно
до весны остаются
мастурбируют на образ осени
мусолят Пруста
с греческим носом муза
ничего не спрашивая
распускает косы
раздевается и кофе приносит
или тазик
в те