Письма Ирине. Роман в письмах. Александр Геннадьевич Балыбердин
институт, и тогда ты меня поймешь!».
Помню, я ответил, что дело совсем не в этом.
– А в чем же?» – буквально взорвался друг.
– Просто я влюблен. Я встретил замечательную девушку и недавно сделал ей предложение. В августе у нас будет свадьба!
Надо было видеть лицо этого несчастного! Он скорбно махнул рукой и выдохнул: «Да, ну, тебя!». После чего с видом приговоренного к смертной казни понуро побрел на свою остановку.
Впоследствии, мой знакомый, и в самом деле, был оставлен на одной из кафедр, довольно быстро защитился и был взят на руководящую работу. Что называется, «пошел в гору» и немало в этом преуспел. Однако сколько бы мне не приходилось с ним пересекаться, ни разу я не видел его счастливым, но всегда чем-то озабоченным и недовольным. Как знать? Может, и мой путь мог быть таким же. Если бы не наша встреча. Благодаря которой я приобрел такую полноту жизни, что ее не может дать никакая наука или карьера, а одна только Любовь с большой буквы, в которой только сейчас я начинаю что-то понимать.
Возможно, скептик возразит: «Что же тут удивительного? Вы были молоды. Первые свидания, поцелуи, объятия. Было от чего голове закружиться! Вот и забыл про учебу, а это не хорошо. Ай-ай-ай!». Что на это ответить?
Спорить не буду. Все это было впервые, и ты, действительно, была юна, свежа, легка и хороша собой, и это, конечно не могло не иметь значения. Однако должен заметить, что, во-первых, ты по-прежнему хороша, а, во-вторых, кровать в нашем доме всегда прекрасно уживалась не только с холодильником и микроволновкой, но также с книжными полками, коллекцией любимых фильмов, песен и фотографий – всем, что объединяет супругов.
Помню, как однажды, когда ты была у меня в гостях, и мы, наконец, остались одни, наступил настолько трогательный, я бы даже сказал интимный момент, что я достал… томик стихов Пастернака, чтобы прочитать:
Здесь прошелся загадки таинственный ноготь.
Поздно, высплюсь, чуть свет перечту и пойму.
А пока не разбудят, любимую трогать
Так, как мне, не дано никому.
Эти строки все еще отмечены в сборнике, который сейчас я держу в руках, когда пишу тебе. Я по-прежнему люблю стихи Пастернака и благодарен за то, что, услышав их, ты не стала наигранно закатывать глаза или умничать, а просто попросила: «Почитай еще!». В эту минуту я обрел в тебе друга и дорожу этим до сих пор.
В другой раз я повел тебя на «Жертвоприношение» Андрея Тарковского, фильмы которого бесконечно люблю. Пожалуй, одну из самых сложных его картин. Помню, как по ходу сеанса, то там, то здесь зрители выходили из зала, и я боялся услышать от тебя, если не «Мура! Пойдем отсюда», то нечто подобное. Но ты, как настоящий друг, досмотрела фильм до конца и даже похвалила оператора за интересную работу. Чего, сам я, признаюсь, не заметил и лишь спустя много лет узнал, что в этом фильме, действительно, есть самая длинная в мировом