Агенты Берии в руководстве гестапо. Валерий Шамбаров
поместья, но уже на рабских условиях. Тех, кто пробовал протестовать и требовать отправки в Россию, расстреливали на месте…
Что ж, если кайзер уже во многом выглядел как бы «эскизом» фюрера, то и поведение германской армии и администрации в Первую мировую войну стало как бы «репетицией» того, что будет во Второй мировой. Масштабы пока были поменьше, еще отбрасывались не все «условности», но черты «белокурой бестии», которая зальет кровью Европу, уже просматривались. Еще Клаузевиц ввел в свое учение о войне «теорию устрашения». Писал, что «нужно бороться против заблуждений, которые исходят из добродушия». Он доказывал, что мирное население должно испытывать все тяготы войны – тогда оно будет воздействовать на правительство, чтобы поскорее запросило мира. Шлиффен дополнил эти мысли «доктриной устрашения». И в 1902 г. германский генштаб издал «Kriegsbrauch im Andkriege» – официальный кодекс ведения войны. В нем разделялись принципы «Kriegsraison» – военной необходимости, и «Kriegsmanier» – законы и обычаи военных действий, причем подчеркивалось, что первые всегда должны стоять выше вторых.
По планам «блицкрига» оставлять крупные силы в тылу для поддержания порядка было нельзя. А значит, требовалось сразу же так запугать местное население, чтоб и пикнуть не смело. Никакого партизанского движения еще и в помине не существовало, но везде, куда вступали германские войска, на людей обрушивался «превентивный террор». Так было, например, в оставленном русскими частями Зависленском крае – Ченстохове, Калише и др. С городов взимали контрибуции, брали и расстреливали заложников, грабили. Взрослых мужчин объявляли военнопленными и угоняли в Германию. Мирный Калиш бомбардировали из орудий, перебив сотни жителей.
В Бельгии за «враждебные акции» или просто за «нелояльность» приказами ставки и командующих армиями Клюка, Бюлова и Хаузена прямо предписывались «жестокие и непреклонные меры», «расстрел отдельных лиц и сжигание домов». Во исполнение этих приказов шли казни заложников в Варсаже, Визе, Баттисе, Вавре. Сперва брали трех заложников с населенного пункта, потом стали брать по одному с улицы, потом по десять с улицы. В Аэршоте расстреляли 150 человек, в Анденне – 110, в Белгстуне – 211, в Сейле – 50, в Тилине – 384, в Динане – 612 от стариков и старух до трехнедельного младенца Феликса Феве. Город Лувэн сожгли полностью, перебив поголовно население вплоть до женщин и детей. Во Франции аналогичные расправы над мирными жителями шли в Бразейле, Санлисе, Монмеди, Этене, Конфлане, Реймсе, Номени.
Кстати, в подобных акциях получали свой первый «опыт» обращения с населением оккупированных территорий будущие нацистские военачальники. Например, ротмистр фон Клейст, который, по свидетельству его подчиненного Блома, приказывал брать в каждом населенном пункте «от каждого двора… по мужчине, а если мужчин не было – то женщин». Если чудились какие-то враждебные акции, «заложников казнили». Отметился и будущий фельдмаршал Манштейн (Левински) – он служил адъютантом в гвардейском резервном