Святлания. Владимир Кевхишвили
взял ли его в плен Кутузов?
Но вдруг раздаётся топот копыт,
И вот Бонапарт пред свитой стоит.
Лицо посвежело и взгляд молодой,
С коня он поспешно слезает,
Такой же как прежде, весёлый, простой,
Всех маршалов он обнимает,
Целует гвардейцев, целует солдат,
«Виват, император!» – люди кричат.
Вновь радость у всех, Марсельеза гремит,
В шатёр император заходит,
Там свита его в ожиданьи стоит,
Глазами людей он обводит,
И, быстро сняв плащ запыленный с плеч,
Он начинает возвышенно речь:
«Герои мои! Товарищи! Братья!
Вы храбро дрались за свободу,
Но время настало мира и счастья,
Пора завершиться походу!
Довольно лить кровь средь чуждых равнин,
Пора вам вернуться к семьям своим!
Мои храбрецы, мои командиры!
Участники славных сражений!
Вы заслужили покоя и мира,
Любви и веселья мгновений!
Мы оказались у славы плену,
Но я прекращаю эту войну!
Я объявляю мир без условий —
О том напишу Александру,
Довольно стирать мундиры от крови
Солдату, улану, рейтару.
Зовите людей, трубите отбой –
Мы выступаем сегодня домой!»
Потом он садится и пишет приказ,
Последний приказ в своей жизни,
Письмо к Александру, супруге наказ,
Посланье к далёкой отчизне.
Печатью скрепляет, быстро встаёт
И письма все адъютанту даёт.
«Ну всё. Мне пора. Больше времени нет.
Меня ждёт иная дорога», —
И с теми словами он вышел на свет
И всем улыбнулся с порога:
«Меня не ищите – это приказ!»
Вскочил на коня и скрылся из глаз.
VI
Уж солнце сияло, день новый взошёл,
Стоит изумлённая свита:
«Неужто с ума император сошёл?
Ведь русские всё же разбиты!
Кутузов в ночь отошёл за Можайск,
И вот, до Москвы один только шаг…
Что делать мы будем, уйдём ли отсель?» —
Задумались маршалы бравы, —
«Неужто нам тёплая дома постель
Дороже победы и славы?
А если вернётся Наполеон?
А если вдруг передумает он?
Нет! Нет! На Москву мы должны лишь идти
И ждать его возвращения,
Назад на войне не бывает пути!
Бывает лишь отступление.
Захватим Москву, тогда уже там
Почётный мир продиктуем врагам.
Одна лишь беда, что скажем мы людям,
Куда наш исчез император?
Как письма писать во Францию будем?
Есть выход…Возможно ль? Театр?»
Начальник штаба тут с места встаёт
И говорит: «Мы обманем народ.
Капрал есть один в тридцатом пехотном –
Гуно Шарль. Боец хоть не храбрый,
Но ликом своим и сложением плотным
Точь в точь император наш славный.
Наполеона он сможет сыграть,
Для