Нордвуд. Призрачные нити. Хелен Тодд
я твое проклятие, – Анри тяжело вздохнул и отстранился. – Не переживай. Твоя мать могла контролировать метку. Она спасла моего отца, как ты спасла меня в тот вечер от страшного поступка. Нужно привыкнуть. Ты сильная, и он тебе помогает.
– Он? – Чейз встревоженно оглянулась.
– Мой прадед пожертвовал собой ради любви. И, по словам твоей матери, он часто являлся к ней, чтобы забрать то, что ее губило. Чувства, – Брэйден лукаво прищурился. – Не бойся, я останусь здесь, и ты не будешь одна. Чертовски не хочу возвращаться в поместье.
– Тебе нужны вещи? – Эмма переминалась с ноги на ногу, ожидая ответа.
– Не отказался бы. Эта рубашка видела лучшие времена. Моя комната на первом этаже, напротив твоей кухни, – Анри улыбнулся.
– Хорошо. Ванная – прямо по коридору. Чистые полотенца – на верхней полке.
Входная дверь тихо захлопнулась. Подойдя к соседскому дому, Чейз собралась толкнуть рукой дверь, но та, как и прошлый раз, открылась сама. По дому давно уже разошелся неприятный запах запекшейся крови. Старомодная мебель, странные кованые торшеры. Гостиная напоминала не жилое помещение, а музей. Стараясь ни о чем не думать, Эмма вошла в небольшую светлую комнатку. В ней все было простым, без показного лоска, царящего в прихожей: серые стены, тяжелые черные шторы, деревянный шкаф, стол с лежащим на нем ноутбуком и раскрытой книгой, просторная мятая кровать.
Ведьма открыла шкаф и выбрала первые попавшиеся вещи. Поместье давило на нее воспоминаниями, которые раз за разом всплывали перед глазами. Страх, окутывая с ног до головы, не давал вздохнуть свободно. Чейз переполняли эмоции, с которыми она еле совладала. Взяв себя в руки, Эмма поспешила покинуть особняк.
Вернувшись домой, она положила вещи возле ванной, затем села за кухонный стол и задумалась. Неизвестно, сколько времени длились бы ее поиски спокойствия, если бы Анри не дал о себе знать хриплым кашлем и равномерными медленными шагами.
Ведьмак посмотрел исподлобья, а затем неспешно прошел в другой конец комнаты. Он ненавидел все, что происходило с ним в этом чертовом городе с тех пор, как отец сошел с ума. Но больше всего его злило то, что, казалось, он сам недалеко от него уйдет. Чейз, на вид беззащитная девушка, молча пережила произошедшее, а он расклеился. И самое ужасное было то, что агрессия возвращала его к жизни.
После горячего душа сознание прояснилось – алкоголь больше не держал в плену его разум. В присутствии Эммы контролировать магию становилось легче.
Чейз в ожидании смотрела на широкую спину перед собой. Она почувствовала, как оборвалось сердце. Едва справляясь с нахлынувшими переживаниями, Эмма не знала, что делать. Перед ее глазами раз за разом мелькали стальные глаза, которые с диким упоением наблюдали за стекающей по лезвию кровью. Руки дрожали, а тишина мучительно отсчитывала время тиканьем настенных часов у входа.
Через окно ворвался свежий влажный воздух. Шел дождь. Чейз горько улыбнулась. Ее жизнь не была идеальной до того, как она попала к тетушке. Приют сложно назвать безупречным