Лабиринт Осириса. Пол Сассман
шалом, Сара.
– И тебе тоже. Шаббат шалом, Арие. До завтра.
Оба замолчали, словно ждали, что другой добавит что-нибудь еще. Но в итоге, повторив «шаббат шалом», разъединились.
Бен-Рой добрался до Сионских ворот и, радуясь легкости, с которой гидроусилитель руля «тойоты» позволил ему совершить крутой поворот, поехал дальше. Он купил эту машину всего несколько месяцев назад после того, как его любимая «БМВ» наконец приказала долго жить, и все еще привыкал к органам управления современного автомобиля. «БМВ» по своему характеру была крутым существом. Милым, но грубоватым. Так он привык думать и о себе самом. А теперь он управлял «тойотой-короллой». Было в этом нечто символическое.
За воротами он повернул на Маале Ха-Шалом и поехал вниз с горы Сион, глядя, как за кронами кипарисов промелькнули над головой крыши и колокольня монастыря Успения Пресвятой Богородицы. Позвонил родителям на семейную ферму пожелать доброй субботы, затем бабушке в дом престарелых. «Ты поел, Арие? Ради Бога, скажи мне, ты поел?» И наконец, сестре Шаве, в чьем доме познакомился с Сарой и которая большую часть разговора корила его за то, что у него разладились отношения с женой.
Поворачивая с Керен Ха-Йесод в Рехавию мимо женщин в черном[40], которые всегда протестовали на этом углу, Бен-Рой набрал номер Гильды Милан, бывшей тещи. Почти тещи. Ее дочь Галю убили, прежде чем они встали под свадебный балдахин – хуппах.
– Так ты снова сошелся с Сарой? – спросила она, как только услышала его голос.
– Шаббат шалом, Гильда.
– Да или нет?
– Насколько мне известно, вроде бы нет.
– Идиот!
Бен-Рой устало улыбнулся:
– За последние пять минут меня уже второй раз так называют.
– Почему бы и нет, если это правда?
Гильда Милан привыкла говорить все, что думает. А еще она была отважной женщиной. Она не только потеряла во время теракта единственного ребенка. Точно так же четыре года назад погиб ее муж Йехуда, когда выступал на митинге за мир у Дамасских ворот. Человека слабее ее сломала бы одна такая трагедия. Но Гильда Милан, отгоревав положенные семь дней траура – шивы по двум самым любимым людям, осталась задорно жизнерадостной. С Ясминой Марсуди, женой убитого вместе с Йехудой палестинского политика, она ездила по свету с миротворческими миссиями. За пределами Израиля и оккупированных территорий к этим женщинам прислушивались, здесь же они были гласом вопиющего в пустыне. В наши дни люди больше озабочены, как бы заплатить за квартиру и что поставить на стол, чем положением в Палестине. Дни надежды, судя по всему, остались в прошлом. Наступили дни апатии. Но Гильда Милан не хотела склонять голову. Бен-Рой считал, что в ней воплотилось все хорошее, что было в их стране. Пусть даже она устраивала ему выволочки за Сару. Они еще поболтали, пока Бен-Рой не подъехал к дому, затем, пожелав друг другу доброй субботы, распрощались. И Бен-Рой вошел в подъезд.
Расставшись с Сарой, он месяц спал на диване у приятеля в Гиват-Шауле. Не очень-то удачное решение. Отчасти потому, что
Широко распространенное в мире антивоенное движение и движение в защиту прав человека, основанное в Израиле в 1988 г.