Зигги Стардаст и я. Джеймс Брендон
у тебя бандана, – мямлю я. – Просто крутяк.
– Спасибо.
Стоп-кадр: смотрю на Старлу, Старла – на Уэба, а Уэб… на муравейник.
– В общем… наверное… – начинаю я.
– Ты – коренной американец, верно? – в лоб спрашивает Старла.
Он кивает и щурится.
– Оглала-лакота, да.
– Точно… Ты был в Вундед-Ни?
Уэб снова кивает и спрашивает:
– Ты об этом знаешь?
– Шутишь?! Мы каждый день смотрели вас по телику. Мой старик едва не увез нас туда, чтобы помогать. То, что происходит с твоим народом, – это пародия на справедливость, брат.
Они смотрят друг на друга в упор. Долго.
Он поднимается, отряхивает пыль с джинсов. Еще раз затягивается сигаретой.
– Ты мулатка или как? – спрашивает Уэб.
– Ага. Папа черный. Мама белая.
– Круто.
Ее ресницы, густо покрытые тушью, хлоп-хлоп-хлопают, смыкаясь и размыкаясь, точно венерина мухоловка. Почему она так смотрит? Может, она ему нравится. Мое тело поджимается. Что я, черт возьми, такое чувствую?! Никогда раньше подобного не было.
– Ты оттуда родом? – спрашиваю я. – Из Раненого Колена?
Он поворачивается. Честное слово, его глаза – как два крохотных Млечных Пути, уносящие в другое измерение, и…
– Почти, – отвечает он.
– А… Круто, – говорю я.
– Случалось там бывать? – спрашивает он.
– Нет…
– Там красиво… Просторные, открытые равнины. Пологие холмы и горные хребты. Закаты просто райские, чувак.
– Правда? Люблю смотреть на закаты…
– Я тоже…
– Ну что ж, вот-вот прозвенит звонок, – говорит Старла, – так что увидимся на тренировке, мальчики. До встречи в школе, малыш Джонни. – Она подмигивает, сжимает мой локоть на прощание и идет прочь.
Ох.
Ух.
Пытаюсь шагнуть к лестнице вслед за ней. Не тут-то было. Похоже, в последнее время мои ноги решили жить отдельно от тела. Вот сейчас – приклеились к месту. Уэб пинает камешки. Тушит бычок. Надо что-нибудь сказать. Что говорят люди друг другу, чтобы подружиться? Не может быть, чтобы это было так трудно. Ох, вот погодка-то сегодня, верно? Лето будет жаркое. Нет. Ладони потеют, даже дрожат. Боже! О, карманы! Сую руки в карманы.
– Ты разговариваешь только тогда, когда рядом туалетная кабинка? – наконец спрашивает он и смеется.
– Ой. Ха-ха! Извини. Да… В смысле – НЕТ!..
Боже мой, Коллинз, ты совершенно не умеешь заводить друзей. То есть абсолютно.
– Ты мне снился этой ночью, – говорит он.
– Я… что?
– То самое. С ума сойти, верно? Я думал о том, что ты вчера говорил на уроке. Насчет цитаты из книги.
– А-а… (Что же я такое говорил?!) Она, понимаешь… крутая, в смысле. Про чайку. Ты прав… Ой, чуть не забыл!.. – Лезу в рюкзак и пихаю книгу ему под нос, он отшатывается.
– Ты чего?
– Прости. Я нечаянно… у тебя нет своего экземпляра, и я подумал, что можешь взять мой. Поскольку мы будем партнерами и все такое… для доклада, в смысле…
– Здорово, чувак. Спасибо…
– Пожалуйста…