Зигги Стардаст и я. Джеймс Брендон
две ямочки. А его волосы… Как они блестят на плечах, точно Черное море. И его глаза, как сверкают – ПЫХ! По ноге молнией проносится разряд. Оу-у! Нет. Прекрати. Будь умнее, Коллинз. Твоя цель близка, и нет – я поговорю с Зигги, когда доберусь до дома. Он знает, что делать…
Боже! Гоню вперед, отслеживая звуки, несомые ветром, чтобы отвлечься. Во что бы то ни стало. «Управляй негативом». Значит, так. Я слышал, что у каждого города есть собственный саундтрек белого шума. В Нью-Йорке – автомобильные клаксоны. В Лос-Анджелесе – веера пальмовых листьев, раздающие пощечины небу. В Сент-Луисе – стрекот цикад. Они только-только начинают появляться, песня этих насекомых обычно способна убаюкать мысли, погрузив их в глубокий сон. Обычно. Вот уже начинает…
Но, обогнув угол, я резко встряхиваюсь: золотистый «Кадиллак» блестит на подъездной дорожке. О нет! Почему папа дома? Обычно к этому времени он уже в «Блюзовой нотке». Проклятье, псу под хвост мои планы: прокрасться в его комнату, бросить дурацкий доллар на тумбочку, сбежать.
Теперь же, пока Стингреймобиль трясется по подъездной дорожке, сердце трепыхается в глотке. Я оставляю и то и другое на веранде и тихонько приоткрываю кухонную дверь. Вот только ее не смазывали с 1927 года, поэтому она скрипит на весь дом.
Выглядываю из-за угла. Папа еще спит на диване. Но это я так думаю. По телевизору показывают повтор одной из серий «Предоставьте это Биверу»[21]. Отлично. Можно прокрасться мимо, метнуться вверх по лестнице, положить Доллар Мечты на тумбочку – и концы в воду. В голове начинает звучать тема из «Бэтмена».
Добираюсь до второй ступеньки, когда:
– Привет.
Его голос. Замираю.
– Привет, пап, – медленно разворачиваюсь. – А ты почему дома?
– Где он?
Отец не двигается, даже глаз не открывает. Не уверен, что он на самом деле говорит со мной. Может, это мой мозг рождает незримые слова, вылетающие из его рта. Такое уже бывало.
– Где – что? – говорю шепотом, на случай, если так и есть.
– Не играй со мной в эти игры! – Нет, это все же он. – У меня нет времени на это дерьмо. Где он?
– Прости. Мне нужны были деньги на обед, и…
На пластиковом столике рядом с диваном: пустой бокал от виски, две пустые бутылки от пива и пепельница с символикой журнала «Плейбой», в которой столько сигаретных бычков, что одна из титек изображенной на ней девицы едва видна. Три порции спиртного. Ну, это еще ничего.
– Где он? – Его глаза разом распахиваются. Лезу в карман и стараюсь как можно лучше расправить бумажку, прежде чем вернуть.
– Что с ним случилось?
– Извини. Я не виноват…
– Я до сих пор дома, потому что ты украл мои деньги.
Ну, технически это – неправда. Когда бабушка умерла, она оставила все деньги мне. Я просто не смогу прикасаться к ним еще пять лет, но тогда, как я понимаю, настанет конец света. Чистая математика. До этого момента папа может пользоваться средствами на свое усмотрение, создавая для нас обоих комфортную жизнь. А поскольку
Американский семейный телесериал 1957–1963 гг.