Ежики, или Мужчины как дети. Татьяна Веденская
за руль сел Степанов. Почему это не был его водитель? Нет, Паша не смог этого вспомнить. Был ли вообще этот водитель с ними в клубе, а если не был, то почему – это все прошло мимо его памяти, осталось валяться там же, где и лежали воспоминания о номерах машин, телефонах, о том, как выглядит Пашина дочка. Зато вспомнился Степанов, с трудом попадающий ключом в зажигание.
– Может быть, вам вызвать такси? – вспомнился вдруг чей-то голос. Чей же? Кажется, администратора клуба. Эх, почему в русских развлекательных заведениях нет традиции вытаскивать и прятать ключи от тачек. Нет, нету такой традиции.
– Танки пьянки не боятся, – ответил Степанов. – Какое, на хрен, такси. У нас такая «бэха»! Долетим.
– Я Лидке позвоню, – сказал Пашка, когда они гнали по МКАДу. Как же Степанов гнал, почему же он к своим почти пятидесяти годам все еще не нагонялся. Паше почему-то ужасно захотелось услышать Лидин голос. Ему вообще не в радость было переться в эти Химки, он устал, выпил лишнего, его подташнивало и хотелось, чтобы Лидка легла с ним рядом, в их огромную постель, обязательно совсем-совсем голая. Включила бы ящик, он бы обнял ее и заснул, продолжая во сне чувствовать ее тело. А она бы лежала под тяжестью его рук и смотрела какой-нибудь дурацкий сериал. Доктора Хауса, например. Чего она в нем нашла, садистский сериал.
– Не звони. Пусть поскучает, – возразил Степанов и выхватил Пашкин телефон.
– Что ты делаешь? – возмутился тот, глядя, как Степанов выкидывает его дорогущий аппарат в окошко.
– Все они – сучки. Вот я лучше тебе анекдот расскажу! – размахивая руками, кричал Степанов. – Встретила как-то Красная Шапочка Серого волка.
– Зачем ты телефон-то выкинул, придурок пьяный, – возмущенно покачал головой Пашка и откинулся на сиденье.
– А он ей и говорит: у тебя, говорит, Шапочка моя милая, только два варианта!
– Степанов, на дорогу смотри.
– Да ты слушай! – отмахнулся тот. В этом месте в памяти Павла снова наступил пробел. Только смеющееся лицо Степанова, а потом удар, от которого Пашку вдавило в кресло, а лицо Степанова вдруг отчего-то как-то резко дернулось в сторону, а потом и вовсе как-то закрутилось. Чувство это было странное – как на аттракционе в парке Горького. Кажется, это назывался «Сюрприз». Когда встаешь, пристегиваешься цепью, а потом целый круг с пристегнутыми людьми начинает раскручивать так, что кружится голова. Вот и тут примерно то же самое. Американские горки, в натуре. Пашка с немым изумлением смотрел, как машину раскручивает по дороге, почему-то пронося мимо других машин. Как они никого не задели – непонятно. А уж потом мир перевернулся, наполнился болью, скрежетом, криком, которые перемешались и не поддавались разделению и идентификации. Боли Павел почти не помнил, страха, как ни странно, тоже. Просто не успел испугаться, как все уже кончилось. И погрузилось в тишину.
Утверждение 5
Меня провести нелегко
(____баллов)
Жанна никогда не думала, что станет врачом. Больше