ЗАГОВОР ПРОТИВ ЗАГОВОРА: ГКЧП-3. КНИГА ПЕРВАЯ. Александр Черенов
на этот раз генерал трепетал «избыточно и досрочно»: Борис Николаевич всего лишь «влезал в детали». Влезал, хоть и по-медвежьи – но вполне мирно.
– «Так точно», говоришь… Ну, и насколько широким будет этот твой «народный протест»?
Несмотря на будто бы подходящий момент, Кобец не стал красиво задумываться. Потому что подходящим момент был только для непосвящённых. Для посвящённых он был другого рода: момент истины или момент выбора. Как и все «медведи на воеводстве», Борис Николаевич не жаловал раздумье напоказ, да ещё в строю, где отвечать полагалось, не задумываясь, но и не сочиняя. Неготовность к докладу Ельцин, конечно, не приравнивал к измене лично себе – но зарубку на память делал. Как и все популисты – суть люди слова, он нуждался в людях дела: генераторах идей и толковых исполнителях. Памятуя об этом, генерал-царедворец подтянул живот.
– Мы готовим запасы… хм… материалов и продовольствия на двадцать тысяч человек, Борис Николаевич.
– Двадцать тысяч?!
Реакция Ельцина на этот раз не ограничилась хмарью – и лицо его перекосило негодованием.
– На восьмимиллионную Москву – двадцать тысяч?!
– А, по-моему – верный расчёт, Борис Николаевич, – отважно крутанул ус вице-президент Руцкой. – Свидетельствует о серьёзной подготовке именно к работе, а не к «забрасыванию шапками». Вы же знаете, Борис Николаевич, что, согласно данным социологов, политически активный элемент составляет менее одного процента от общей численности населения.
Ельцин наморщил лоб и беззвучно зашлёпал губами: явно переводил проценты в души. Наконец, он в очередной раз недовольно поморщился.
– Один процент от восьми миллионов – это восемьдесят тысяч! А у вас даже этой цифры не набирается!
– Остальные присоединятся по дороге, Борис Николаевич, – усмехнулся Хасбулатов. – Так сказать, объединятся вокруг ядра в двадцать тысяч. Да больше и не понадобится, Борис Николаевич: двадцать тысяч глоток, двадцать тысяч пар рук! Да этим количеством можно повергнуть в смятение любое войско! Вопрос – в другом…
Хасбулатов развернул озабоченное лицо к генералу.
– Константин Иванович, двадцать тысяч – это расчётное число или «живые» люди?
– И то, и другое, Руслан Имранович, – обрадовался поддержке Кобец: понял, что неспроста Хасбулатов повернул разговор лицом к конкретике. – Во-первых, двадцать тысяч – это то количество, что требуется для эффективной обороны… имитации обороны Белого дома. Во-вторых, на эти двадцать тысяч уже выдана разнарядка.
– Кому? – оживился Ельцин.
– В вузы, в старшие классы средних школ и на предприятия, где на президентских выборах Вам, Борис Николаевич, удалось собрать максимальное число голосов.
– То есть, студенты, старшеклассники и рабочие?
Ельцин неопределённо покривил лицом – но такая, вполне миролюбивая, реакция уже не могла смутить Кобеца.
– И служащие