ЗАГОВОР ПРОТИВ ЗАГОВОРА: ГКЧП-3. КНИГА ПЕРВАЯ. Александр Черенов
была вызвана к жизни. И вызвал её ни кто иной, как сам Михаил Сергеевич. Вызвал, разумеется, сам того не желая. Два года втайне не только от широких масс, но и от узкой прослойки, Горбачёв и «группа товарищей» готовили проект нового Союзного договора. По сути, это был не договор, а приговор. Приговор Советскому Союзу.
Таковым его и увидело ближайшее окружение Горбачёва, которое на этот раз оказалось заодно с народом: подобно ему, оно также было не в курсе. И хотя Горбачёв согласовывал «исторический документ» только с первыми руководителями девяти республик, изъявивших желание «подумать насчёт обновленного Союза», ничто тайное не могло не стать явным. «По определению». Не имело шансов – в условиях «течи» и «бдящего ока товарищей».
Поэтому в тот же день, семнадцатого июня, когда десятка «тайной вечери» довольно потирала ладони в связи с почти обтяпанным дельцем, люди Крючкова доложили Председателю КГБ о том, что рандеву состоялось. Вниманию руководителя органов госбезопасности были предложены даже фрагменты «выступлений участников», из которых нетрудно было сделать вывод о том, что «лёд тронулся, господа присяжные заседатели». И «тронулся» он совсем не в ту сторону, которая грезилась соратникам Генсека-президента.
Владимир Александрович не стал играть в лорда-хранителя печати – и тут же поставил в известность министра обороны Маршала Советского Союза Язова и министра внутренних дел генерал-полковника Пуго. Все трое возмутились замыслами «перестройщиков» – как по отдельности, так и «на троих». Возмущения оказалось так много, что его с лихвой хватило и на других товарищей, разделявших их взгляды: всех остальных членов созданного впрок мартовского ГКЧП.
На этот раз Михаил Сергеевич не счёл возможным «оказаться не в курсе». Тем более что в курс его ввели «доброжелатели со всех сторон». Он имел продолжительные (за счёт личных монологов) и очень непростые (за счёт «железобетонных» возражений оппонентов) – беседы тет-а-тет со всеми соратниками-оппозиционерами. Стороны не убедили друг друга – зато убедились друг в друге. Михаил Сергеевич окончательно понял, что другая сторона дрейфует в сторону – и эта сторона находится в стороне от него. В этом же самом – теперь уже применительно к себе – убедилась и другая сторона. Как следствие, обе стороны не пришли к пониманию сообща – зато пришли к пониманию по отдельности. Отныне каждая решила «идти другим путём» – врозь, и добиваться намеченных целей своими методами…
Глава вторая
…Михаил Сергеевич повязал галстук, затянул узел потуже – и, поморщившись, нерешительным движением «отыграл назад». В конце концов, за утренним чаем с женой можно было встретиться и не при полном параде. Встречался же он «без галстука» с «другом Джорджем» и «другом Гельмутом» – и ничего! Да и что тут такого: не в пижаме же он выйдет к столу!
Насчёт пижамы –