ЗАГОВОР ПРОТИВ ЗАГОВОРА: ГКЧП-3. КНИГА ПЕРВАЯ. Александр Черенов
печенья и свежих булочек. В стремлении к респектабельности на западный манер Раиса Максимовна отказалась от русского чая – и перешла на заморский кофе. Михаил Сергеевич, разумеется, «воспоследовал».
Обслужив «господ» и улыбнувшись в меру дозволенного этикетом и Раисой Максимовной, горничная удалилась. Сделав «благородно экономный» глоток, «первая леди» отставила чашку в сторону.
– И кто усердствовал больше всего?
Михаил Сергеевич медленно отнял чашку от губ.
– Все хороши… Но Крючков и тут – вне конкуренции. А ещё – Павлов… Экономист хренов… Извини, Раиса Максимовна.
Как и должно подкаблучнику, Горбачёв никогда не обращался к жене только по имени – всегда: «Раиса Максимовна». Ну, а Раиса Максимовна – как и должно «владелице каблука» – вольна была варьировать имя супруга в диапазоне от «Миша» до «Михаил».
– Павлов?..
Раиса Максимовна внимательно посмотрела на мужа.
– Да, понял я, – болезненно поморщился Горбачёв. – Я уже предпринимаю кое-какие шаги…
– Не посоветовавшись мной?!
В одно мгновение взгляд и голос супруги Генсека переменились с только что доброжелательного на почти негодующий. Но на этот раз Михаил Сергеевич почему-то не испугался. Он даже улыбнулся супруге – и не виновато, а широко и дружелюбно, как она и учила его в своё время.
– Никакой самодеятельности, Раиса Максимовна – если ты об этом. Всё – в русле твоей установки на временное замирение с Ельциным…
Вероятно, эмоции настолько переполняли Горбачёва, что он не смог удержаться избранной линии – и лицо его перекосило злостью.
– Какой же он, всё-таки, подлец! Что ни выходка – то против меня! Ну, вот, зачем он вылез с этой департизацией?! Разве это – не в мой огород камень?! Я и так вишу в партии на волоске! На очередном съезде я уже не смогу отбиться так запросто, как в прошлом году.
– Неужели всё так серьёзно? – непритворно встревожилась Раиса Масимовна.
– Более, чем. По сути, вопрос с моим секретарством уже решён. Потому что фактически решён вопрос с созывом Двадцать девятого чрезвычайного съезда. Сейчас решается вопрос с моим членством в партии. И, если большевики сыграют на опережение, как говорят футболисты… ну, если съезд пройдёт… раньше определённых событий, то это исключение может нанести нам с тобой непоправимый ущерб. Отделаться от партии так легко, как это сделали Яковлев и Шеварднадзе, не говоря уже о Ельцине, я не сумею… Вернее, мне не дадут…
Возглас негодования из уст Михаила Сергеевича прервал размеренное течение минора.
– А этот мужлан вылезает со своей инициативой! Как будто не понимает: ну, несвоевременно же! Ведь одно дело: хотеть навредить мне – и совсем другое: навредить себе! Элементарно ведь: не станет меня – и тут же не станет Ельцина! Ортодоксы не ограничатся только моей личностью! А за этим болтуном – никакой серьёзной