Драматический взгляд. Пьесы. Марк Рабинович
Это смотря кто ругает. Я им не начальник, точнее, не начальница, не газетный репортер, не политический противник. От меня они согласны услышать такое, на что другим не позволят и намекнуть. К тому же, все это происходит без протокола.
Голда: Не хочешь поругать и меня тоже? И тоже без протокола.
Стенографистка: Вам это надо?
Голда: Ты же видела меня в первые часы войны. Не самое приятное зрелище, ты не представляешь как мне самой было противно от этой своей слабости, от липкого, мерзкого страха. Хорошо еще, что ты нас быстро построила в три ряда (Стенографистка смотрит недоуменно)… Ну, я имею в виду то как ты нас приструнила. Что же с нами тогда произошло? Это.. это… Не знаю… Как будто мир обрушился.
Стенографистка: Закончится война, уволюсь и пойду учиться на психотерапевта.
Голда: Больше ничего не скажешь?
Стенографистка: Вот вы сказали: "Мир обрушился"? Какой мир?
Голда: То-есть, что значит "какой"?
Стенографистка: Чей мир обрушился? Ваш внутренний мир?
Голда: (неуверенно) Наверное – он.
Стенографистка: А какой этот мир? Мир в котором министр обороны мудр и предусмотрителен? В котором начальник генштаба профессионален, а разведка докладывает точно? Оказывается, все не совсем так.
Голда: Совсем не так, я бы сказала.
Стенографистка: Как случилось так, что высший офицер докладывает не то что есть, а то что его боссу хотелось бы услышать? Как случилось, что министры не всегда заботятся о стране, но иногда, совсем иногда, о своем кресле. Как случилось, что подхалимы вытесняют профессионалов?
Голда: Прогнило что-то в Датском Королевстве.
Стенографистка: Прогнило и воняет. Но ведь так было всегда, верно? Политика – это то еще болото. Что же изменилось?
Голда: Просто дерьма стало больше, многовато его стало. Может больны не отдельные люди? Может быть больна система?
Стенографистка: Уважаемая госпожа Премьер! Да не разочаровались ли вы ненароком в социалистических идеалах?
Голда молчит.
Стенографистка: Так вот оно что! И что теперь?
Голда: Я же ничего не сказала.
Стенографистка: Ваше молчание достаточно красноречиво.
Голда: Не знаю, может быть, все зависит от народа? Одним подходит социализм, а другим – нет. И то, что работает в Швеции, оборачивается фарсом в Советском Союзе. Вот на Дальнем Востоке, посмотри, что капитализм, что социализм, а ковырни поглубже – увидишь один и тот-же феодальный уклад. И ведь живут и довольны. Может быть нам, евреям, тесно в прокрустовом ложе социализма. А теперь эта теснота обошлась стране в тысячи жизней.
Стенографистка: Вы чувствуете свою вину?
Голда: А ты как думаешь? Это жжет, это свербит, это невыносимая боль, которая разрывает тебя на части, как раковая опухоль.
Стенографистка: Не надо!
Голда: Надо! Надо все время об этом думать! Надо не спать и думать, думать, что ты сделала не так, не додумала, где ошиблась! Каким