Трое в Таиланде, не считая собак. Антон Лирник
да, встретил, даю! – прокричал в трубку Игорь и протянул мне телефон. Из динамика разнёсся знакомый басок:
– Здорова, Артём, как ты? Не обрыгался в полёте? А мы с Лаптем уже того…
– Обрыгались?
– Да нет, в ресторане мы! Шашлыки, водяра и наше радушие ждут тебя! Давай быстро к нам! Пить, так напиться, в грязи извозиться! – Миша был в своём репертуаре. В его голосе чувствовались два светлых и одно тёмное. Я живо себе представил, как он говорит по телефону, развалившись на стуле исполинским телом. Чуть взмокшие от алкоголя русые волосы прилипли ко лбу не мальчика, но мужа чуть за тридцать.
– Ты меня извини, я сначала к родителям заеду, мы полгода не виделись.
– Не вопрос. Но ты со стариками долго не втыкай, а то мы без тебя накидаемся. Всё! Ждём! Дай трубку Игорю.
Выслушав ценные указания шефа, Игорь услужливо перехватил ручку моего чемодана, и мы пошли к машине. Выйдя на улицу, я с удовольствием вдохнул морозный уральский воздух. Вот я и дома, хорошо! Шофёр подвёл меня к огромному чёрному джипу, и сам распахнул дверцу. Здорово Миша надрессировал своих сотрудников, прям по струнке ходят, подумал я, и плюхнулся на заднее сиденье. Мы тронулись.
Михаил Макаров – мой школьный друг, мы сидели за одной партой. Вместе делали дымовухи, вместе ходили на первые свидания, в один год поступили в институты. Я в педагогический, он – в политех. Со школы Мишу дразнили «Самоделкиным» из-за пристрастия к конструированию. И не зря дразнили: в двадцать пять лет он открыл свою СТО, потом ещё несколько. Сейчас у Макарова был уже мощный бизнес, отлаженный, как швейцарские часы.
– А правда, что вы с Михаилом Матвеевичем в школе кабинет химии взорвали?
– Неправда, Игорь, от взрыва воронка остаётся. А там только стёкла повылетали и уборщица заикаться стала.
– Ого, круто! А правда, что вы…
– Погоди, а ты знаешь, куда меня везти?
– Конечно, шеф мне адрес сказал, доставлю в лучшем виде.
Поскрипывая колёсами по снегу, джип въехал в мой двор. Родная хрущёвка нахохлилась от мороза, среди сугробов на детской площадке серела ракета. На её боку красовалась непререкаемая зелёная надпись «ВИКТОР ЦОЙ ЖЫВ!». Странно, раньше надпись была синей. Подновляют её, что ли?
– Всего вам хорошего!
– Спасибо, Игорь!
Вскарабкавшись на пятый этаж, я перевёл дух и позвонил в дверь. Из распахнувшейся двери пахло пряным духом: мать жарила котлеты. Переступив порог, я пожал отцу руку.
– Здравствуйте, Илья Кузьмич.
– Здравствуйте, Артём Ильич. – Он пропустил меня в прихожую и закрыл дверь со своей обычной невозмутимостью. Как будто я вернулся из магазина, а не прилетел за полторы тысячи километров.
– Чего не позвонил? Мы бы стол накрыли.
– Сыночек, здравствуй, любимый! – подоспевшая мама бросилась ко мне с поцелуями. Папа принял пальто, критически пощупав тонкую подкладку.
– Повезло. Ещё чуть-чуть – и разминулись бы!
– Куда это вы собрались?
– Дай Артёму зайти, Илья, что ты его в прихожей