Назад в юность. Александр Сапаров
приоткрылась, и в комнату заглянула новая соседка Лиза.
– Послушай, – прошептала она, – твоя тетка уже ушла?
– Да, уже с полчаса.
– Это хорошо, а то она меня невзлюбила с чего-то. Тебя как звать-то?
– Меня – Сергей.
– Серый, значит. Слушай, Серый, я с учебы пришла и бутылочку вина принесла. Составишь мне компанию? А то одной скучновато.
Не особо раздумывая, я согласился. Как раз в тему. Хоть стрессы свои немного сниму.
– А как же Тамара Ивановна? – тут же спохватился я.
– Да не бойся, тетка придет только около часа ночи, она сегодня во вторую смену работает.
В соседней комнате сразу чувствовалось, что у Тамары Ивановны появилась молодая соседка. По всему помещению плыли запахи духов «Красная Москва», «Сирень», на балконе сушилось женское белье.
Я сел за круглый стол, стоявший посреди комнаты и покрытый белой скатертью, а Лиза с заговорщицким видом вытащила из-под него бутылку вина. Я посмотрел этикетку, и она сразу пробудила во мне океан воспоминаний из первой жизни. Красный вермут по девяносто две копейки, который продавался в любом плодоовощном магазине. Это было первое вино, которое я попробовал.
Когда я учился в седьмом классе, на Восьмое марта девочки решили, что надо устроить настоящий вечер. Они полдня сидели в классе домоводства и готовили деликатесы, а мы, вместо того чтобы помочь им, бегали по магазинам и искали взрослого помощника для закупки спиртного. Такого помощника, конечно, нашли и на все деньги, что у нас были, купили красного вермута. Сидя в школьной теплице, пили этот вермут прямо из горлышка.
Когда мы приперлись к девчонкам, те вначале радостно встретили нас, но, когда увидели, что половина парней пьяные, их энтузиазм резко увял. К счастью, опьянение от вина оказалось не сильным, и через час мы уже вполне связно смогли поздравить одноклассниц с праздником. Конечно, за исключением особо напившихся товарищей.
Пока я откупоривал бутылку, Лиза накрыла на стол – нарезала два плавленых сырка, на тарелку положила несколько вареных яиц, в хлебнице принесла несколько кусочков черного хлеба, поставила два граненых стакана. На мое робкое замечание использовать рюмки она бодро ответила словами известного героя:
– А что тут пить-то?
Я разлил по четверти стакана вермута, и мы, звонко чокнувшись, залпом выпили эту кислятину.
– Да ты пьешь, как мой брательник, – удивилась Лиза. – Только ему уже за тридцать, а ты совсем пацан. Когда научился-то?
И меня еще спрашивают, когда я научился! Чего я только не попробовал в своей жизни во Вьетнаме, в Анголе, на Кубе… Но, наверное, больше всего было выпито обычного медицинского спирта. Как правильно сказал русский народ: «Быть у воды – и не напиться?» Сколько людей переходило по вечерам ко мне – сначала полковому врачу, затем начальнику медсанбата, а позже ведущему хирургу госпиталя. И у всех была примерно одна фраза: «Слышь, Алексеич, у тебя спиртику