Гидеон из Девятого дома. Тэмсин Мьюир
антибаком и водруженные на ножки, отломанные от менее удачливых столов. Здесь могли усесться человек пятьдесят. Утренний свет был ярким, как электрический, зеленел, касаясь живых растений, и делался коричневым рядом с мертвыми. Гидеон порадовалась, что на ней очки.
Комната была почти пуста, за едой сидела всего пара человек. Гидеон уселась в трех столах от них и принялась бесстыдно их разглядывать. Какой-то мужчина сидел рядом с парой жутких близняшек помладше Гидеон, продолжающих проигрывать бой с половым созреванием. На парне красовалась узкая темно-синяя ряса, а у девчонки за спиной висели изукрашенные ножны. Когда Гидеон вошла, они уставились на культистку Девятого дома с неприкрытым интересом, почти с ужасом. Доброе жизнерадостное лицо мужчины, сидевшего рядом с этой гадкой парочкой, обрамляли кудри. Одет он был в хорошо сшитую одежду, а на поясе висела роскошная рапира с кованым эфесом. Гидеон прикинула, что ему хорошо за тридцать. Ему хватило смелости робко помахать ей рукой. Не успела она ответить, как скелет поставил перед ней миску раскаленного кислого зеленого супа и положил ломоть дрожжевого хлеба с маслом. Гидеон занялась едой.
Скелеты тут были непростые. Слуга вернулся с чашкой чая на подносе и подождал, пока она ее не заберет. Гидеон заметила, что двигаются они на зависть любому некроманту, слаженно и четко. В этом она кое-что понимала. Нельзя жить в Девятом доме и не знать отвратительных подробностей о скелетах. Она легко сдала бы зачет по доктору Скелеросту, не зная ни единой теоремы. Комплексные программы, которым следовал каждый скелет, потребовали бы от самых старых и скрюченных некроманток Запертой гробницы многих месяцев работы. Гидеон впечатлилась бы, но очень уж хотелось жрать.
Гадкие подростки переговаривались, глядя то на Гидеон, то друг на друга. Благоразумный мужчина наклонился к ним и сказал что-то резкое. Они неохотно согласились и теперь только иногда мрачно смотрели на нее поверх супа, не зная, что ей на такие взгляды плевать. В Девятом доме за едой на нее смотрел Крукс – таким тяжелым взглядом, что каша во рту обращалась пеплом.
Костяной слуга в белом забрал и миску и тарелку в то же мгновение, как она доела. Она медленно цедила чай, стараясь не проглотить вместе с ним полпинты краски для лица, и тут увидела перед собой руку.
Рука принадлежала тому добродушному мужчине постарше. Выше руки обнаружились сильная челюсть, очень радостное лицо и красивые глаза. Гидеон с удивлением поняла, что стесняется, и еще с большим – что ее радует запрет Харроу на разговоры. Гидеон Нав, изголодавшаяся по общению с людьми без развитого остеопороза и темных требников в руках, должна была мечтать о разговорах. Но она обнаружила, что вообще не представляет, что можно сказать.
– Магнус из Пятого дома, – представил он. – Сэр Магнус Куинн, первый рыцарь и сенешаль двора Кониорта.
Омерзительные подростки за три стола приветствовали его смелость тихими воплями. Они бросили прикидываться приличными сдержанными людьми и вместо этого выли его имя низко и медленно:
– Магнус!