Элвис жив. Николай Романецкий
«С нами улетишь!»
Зяма помрачнел и спросил сидящего рядом Платона:
– Не в курсе, у этой авиакомпании падали самолеты?
– А они у них вообще взлетали? – с еврейской печалью вопросом на вопрос ответил тот.
Герыч даже не попытался снять свою вязаную шапочку.
Максим снова занялся видеосъемкой.
Вдоль рядов пошла стюардесса, очень симпатичная девушка с ладной фигуркой. По ходу принялась закрывать багажные полки, дабы при взлете никто из пассажиров не получил по тыкве ручной кладью. Скромно улыбнулась камере в руках Максима. Надо же, стесняется!
– А нельзя ли принести нам выпивку? – спросил Вовец.
То ли ему по-прежнему было стремно, то ли совсем заскучал в ожидании.
Симпатичная стюардесса сбегала за занавеску, отделяющую салон от буфета, и после полуминутного отсутствия принесла рюмки на подносе, наполненные светло-коричневой жидкостью.
– Виски.
Видимо, Платону в очередной раз удалось решить не только вопрос с видеосъемкой, но проблему обеспечения ВИП-персон расслабляющим.
Популярных музыкантов везде любят. Как и предлагаемые ими деньги…
Вовец взял рюмку и опрокинул содержимое в рот. Поморщился, но потянулся за второй.
– Хватит, – коротко сказал Платон, пресекая эту попытку.
Вовец снова поморщился, однако сразу угомонился. С работодателем не поспоришь.
Максим от выпивки снова отказался – как и в вокзальном туалете. Но если там потребовалось некоторое усилие воли, то здесь – нет, просто совершенно не хотелось.
Между тем угостившиеся начали погружаться в сонно-безразличное состояние.
Из-за занавески появилась торжественно улыбающаяся старшая стюардесса. Равнодушно-приветливо поприветствовала пассажиров и принялась привычно пересказывать инструкции: как вести себя при аварийной посадке и как пользоваться спасжилетами. Сидящий рядом с Максимом Герыч надвинул поглубже шапочку, явно готовясь отойти ко сну.
А вот Зяме сделалось дурно. Он прикрыл глаза и откинулся на подголовник кресла, явственно сглотнув.
Сколько себя помнил Максим, звукорежиссера всегда трясло перед взлетом и посадкой. Остальные давно уже даже не ржали над его слабостью. В конце концов, у каждого свои тараканы… Зато во время полета Зяма обязательно отстегивался. Хотя и прекрасно знал, что при попадании в зону турбулентности пассажиры способны летать по салону как булыжники. Но так ему было удобнее…
Главный пилот дежурными фразами поприветствовал пассажиров по трансляции.
Наконец двигатели заработали, погудели немного, и самолет сдвинулся с места, направляясь к взлетной полосе. Остановился на несколько мгновений.
Потом двигатели принялись набирать обороты.
Ну вот, остается меньше двух часов, и родной городишко распахнет перед нами свои дружественные объятия.
Зяма тут же принял «положение при катастрофе» – нагнув голову к коленям.
В былые