Больно. Наталья Родная
слов, он обнимает её за плечи, ощущает биение сердца и спрашивает:
– Почему оно бьётся?
– Потому что любит тебя.
Он приникает к маминой шее и вслушивается в шумящий загадкой ритм.
Из кабинета, восседая на велосипеде, появляется папа и несколько раз объезжает стоящий посреди комнаты стол. Мама быстрыми поглаживаниями по спинке сигнализирует, что нужно отвлечься и уделить время папе, с досадой он поднимает голову и обращает к нему совсем не радостное лицо.
– О! А чего это вы в печали?
– Мы не в печали, – отвечает мама, поднимается и пересаживается в кресло, – слушаем, как сердце бьётся.
– Опять?
– Опять, – говорит он папе, усаживаясь на мамины коленки.
– Не надоело вам?
Вместо ответа он прижимает голову к маминой груди и пытается услышать знакомые звуки.
– И сейчас любит?
– Любит, конечно, любит.
– А почему не бьётся, а?
Всех в семье очаровывало его «а?» – он вкладывал в него столько искреннего волнения, что оно трогало сердце. После минуты умиления его старались развеселить и отвлечь, обеспокоенные тем, что ребёнок выплеснул меру чувства, посильную хорошему актёру.
Не обращая внимания на шум в комнате и папу, который беспризорно вращается вокруг стола, он снова прикладывает ушко к маминому сердцу и, замирая от волнения, тихо-тихо дрожащим голосочком переспрашивает:
– …а?
На мамины глаза наворачиваются слёзы, она сжимает ручки кресла, её сердце начинает биться громко-громко. Он довольный слушает усиленный стук, потом поднимается, чтобы видеть маму и, словно доказывая ей, быстро говорит: «Любит, любит, любит, любит!»
Мама закидывает голову назад, чтобы по лицу не растекались слёзы, переполненный восторгом он становится на её колени, чтобы заглянуть в красивое взволнованное лицо.
– Мама, мама… – начинает говорить он.
Но фраза обрывается папиным:
– Ой, ну хватит уже!
Мама поднимает голову в поиске источника звука, он поворачивается и с недоумением смотрит на папины седые волосы, скомкавшиеся на лбу.
– Откуда ты приехал?
Папа почему-то всегда смеётся в ответ на этот вопрос. Его громкий тяжёлый смех неприятен в атмосфере искренности.
Он снова льнёт к маме, чтобы спрятаться от чужеродных звуков, но она разворачивает его и шепчет, щекоча спинку: «Папе нужно уделить внимание».
– Папа, ты из другого мультика! – выкрикивает он.
– Из какого другого? – облокачивая велосипед о стену, со смешком переспрашивает папа и направляется к ним.
Он старается, но не может вспомнить свой самый нелюбимый мультик.
– Из другого!
– Не из вашего с мамой! – подсказывает папа, присаживаясь рядом с ними. – Ну, это ясно, я другим занят.
Он дотрагивается до папиных взмокших волос, заглядывает в глаза и спрашивает:
– Бибретаешь?
– Изобретаешь, –