Больно. Наталья Родная
комнате луна подсвечивала силуэты цветов на подоконнике. Оля тихо присела на край кровати, предугадывая ощущение жажды, провела рукой по горлу, сглотнула. Прошла минута, другая, но пить не захотелось.
Она обернулась на спящего Борю и увидела, как во сне вращались под веками его зрачки, рот искривился, пальцы сжали край простыни – миг и он спокойно уснул.
«Волнуется, конечно, переживает», – подумала она, осторожно вставая с кровати. Бесцельный круг по комнате и коридору, не хочется ни есть, ни пить – боязно без самых простых желаний.
Антуриум на подоконнике кухни свесил подсыхающие листья и мелкие цветы, возле поддона скрутилась страница блокнота, на которой она отмечала даты полива, внесения удобрений, начала и окончания цветения. Бумага зашуршала, покалывая острыми краями ладонь – это несовместимо с её теперешним ощущением жизни.
Она села за стол, дискусы бились своими большими головами о передний край аквариума, вмонтированного в стену – сегодня в нём опять не включалось оборудование, и они остались голодными. Часть воды испарилась, по стенкам прошла белая полоса, от ящичка с аквариумными принадлежностями отвалилась ручка.
Мысли о завтрашнем мытье посуды, глажке рубашек и походах в магазин выстраивались цепочкой безрадостных дел, как будто от неё, обессилевшей, кто-то внутри строго требовал ежедневного соответствия жизни и выполнения всех этих действий.
Сон, давно не приносивший облегчения, успокоил бы её сейчас. Лучше избегать взгляда на часы, чтобы не знать, как давно не спится и сколько ещё осталось до утра следующего мучительного дня.
– Боря, поговори со мной, – надеясь вызвать жалость к себе, попросила она.
– Оля, ты завтра дома, а мне на работу идти, ты спи, спи.
– Помнишь, ты нырял под одеяло и сразу обнимал меня, крепко прижимая мою спину к своему животу, наши согнутые колени складывались домиком. Ты смешно дышал мне в ушко, щекотал и спрашивал: «Как был твой день?». Мои рассказы забавляли тебя – ты не мог поверить, как можно с удовольствием нагладить рубашки на всю рабочую неделю или сварить борщ по двадцатому рецепту. Ты говорил, что мои счастливые глаза убеждают тебя в реальности этого удовольствия, и что, не видя их, ты никогда бы в подобное не поверил.
Её лицо замерло, уголки рта задрожали и поползли вниз, она с отчаянием ребёнка заплакала об исчезнувшей картинке. Если лежать на спине, кровать ощущалась менее противной. Она повернула голову в сторону окна и следила за меняющимися тенями на полу, но пропустила момент, когда они остановились.
– Помоги мне, – под свист чайника звал Боря беспомощно-брезгливым голосом, – а то я что-то здесь разобью.
– Позже встать нельзя было? – неуверенными шагами входя в кухню, спросила Оля.
– У меня сегодня первая пара вообще-то!
– Какой сегодня день?
– У тебя, очевидно, такой же,