Ты будешь счастлива, Оксана…. Иван Стародубов
бинтами, обмотали и широким. После праздников Юрия развязали, но он, с искажённой от боли гримасой, еле ходил. Моисееву кололи сульфозин в больших дозах. Перед тем, как меня выписали, я увидел, как в наблюдалку влетели все три врача нашего отделения, в том числе и заведующий Вадим Юдин. Он срочно приказал реанимировать Моисеева, поскольку у того было плохо с сердцем. После выписки я узнал, что Юрке на дорогу сделали ещё девять кубов сульфозина, Ароныч даже не посчитался с мнением заведующего, жестоко мстя за оскорбление медперсонала отделения.
Я ненавидел и боялся этого сорокалетнего красавца в белом халате с чёрными, как смоль, волосами и аккуратной бородой. Он больше был похож не на еврея, каким был по национальности, а на моджахеда, не знавшего ни жалости, ни сострадания…
Я хожу по кладбищу, находя десятки своих знакомых по психбольнице. Вот Слава Косачёв, заядлый чифирист и большой любитель «колёс». При всём при этом он ни разу меня не обидел. Я не знаю, от чего он ушёл… Вот мой старый друг Саша Кабунин. Как-то умудрился при всех своих недугах до шестидесяти пяти лет прожить. Аккуратно втыкаю искусственный цветочек в его могилку. Вовка Болтунов, Женя Костина, Юрка и Вадим Двугловы, Виталий Шпагилев… Все из нашей психушки, а сколько ещё не найдено…
Прости их, Господи, и упокой их души!
Мне грех сейчас жаловаться на жизнь, всё это в прошлом. Но я вздрагиваю от очередного кошмарного сна, рядом посапывает, как ребёнок, моя вторая жена.
– Спи, любимая! Не для тебя эти кошмары.
Милой, любимой и родной
Я хожу в очередной раз по рынку, чтоб достать тебе заветный букет ярких хризантем.
– Нет, хризантем, пожалуй, не надо… Вон те, пожалуйста, розовые розы! – говорю я молоденькой, темноволосой продавщице, совсем ещё девочке, лет двадцати.
Набираю большой букет, прошу девушку подобрать упаковку и связать алой ленточкой с красивыми блёстками. Вот это настоящий сюрприз моей любимой! Вот милая обрадуется! С ума сойдёт от счастья!
Я захожу в отдел ВИННЫЙ МИР и беру несколько бутылок ЦИМЛЯНСКОГО. А теперь моей возлюбленной сладенького! В кондитерских лавках полно народу. И немудрено. Многие, несмотря на нехватку денег, хотят потешить себя и своих чад хоть самыми дешёвыми карамельками и печеньем. Я покупаю бисквитно-сливочный торт, шоколадные конфеты подороже и круглое творожное печенье.
– Ишь, затарился! – зло шипит полунищая старуха с противной физиономией и костлявым подбородком.
– Денег, что ли, много? – вторит ей, ухмыляясь, конопатый мужик, лет на двадцать постарше меня.
Я окидываю их презрительным взглядом и ухожу от греха подальше. Завидно им. Старуха всю жизнь над копейкой трясётся. А мужик пропился весь до нитки, ему уже давно никто не даёт в долг, знают, что не отдаст. Ворует, гад, по ночам, ментов на него нет. И как жена такого терпит? Если она ещё у него есть…
Долго размышлять мне не приходится, надо ещё захватить мне сервелатика и