Для чтения вечером. Дмитрий Казанский
не раз и не два, конечно, но от этого количество желающих манипулировать общественными настроениями не уменьшилось ничуть. Техника «свободы мнений» позволяет очернить вообще все, что закажут. Обсуждение ради самого процесса, ничего более. Гордей внутренне брезговал такими коллегами, которые не стремились сделать хотя бы небольшой художественный трамплин в иные сферы, где главенствуют не чьи-то корпоративные интересы, а нечто более красивое. Некоторые наиболее прагматичные коллеги по ремеслу, конечно, недолюбливали Гордея, считали это всё эстетскими выкрутасами. Но Гордею было уже наплевать… Именно так надо понимать сформированность, пожалуй… Он руководствовался старой и абсолютно верной мыслью про то, что «быть знаменитым – некрасиво». А стремиться нормальному человеку к этому – вообще аморально, это делает его примитивным.
2. Раздумья и их результат
Выйдя от главного редактора, Гордей спустился по лестнице и решил подышать воздухом на крыльце и вообще – собраться с мыслями, прикинуть, что и как. Их редакция располагалась на третьем этаже в красивом доме на набережной. В этом доме было знатное крыльцо, ещё с прежних времён: по бокам сидели бетонные львы и бдительно осматривали окрестность. Вот между ними и стоял Гордей. К слову сказать, львы были модернизированы местными умельцами – в них были вделаны камеры системы слежения, так что бдели они на самом деле, без дураков. Гордей пососал таблетку для тонуса, выплюнул, поглядел на медленно проезжающие авто, на разнообразно одетую публику, создающую на улице броуновское движение. Смеркалось, шёл лёгкий снег. Проходящий подросток в спартаковском шарфе попросил у него сигарету, но Гордей холодно его отослал. Чуть дальше по каналу шла какая-то баржа, отсюда была видна её корма, и доносилась пошловатая музычка. Вороны дрались возле уличного утилизатора. Уже зажгли освещение, и город приобрёл свой манящий и много чего сулящий вечерний облик. Камера слежения на фасаде повернулась, и в живот Гордею упёрлась малиновая метка лазера. Это, видимо, означало, что он застоялся на крыльце и начал вызывать некие подозрения у службы охраны. Ему, похоже, деликатно предлагали спуститься со ступенек и проследовать по своим делам. Без особого энтузиазма Гордей так и сделал. В голове ещё пока было пустовато, и он медленно пошёл по направлению к метро, прикидывая, как бы поаккуратнее отвертеться от поездки без особых последствий для себя. Окончательное решение – лететь или нет – пока не пришло…
Маленький бодрый кобель вынырнул из-под заляпанных грязью ворот какой-то, похоже, овощной базы и довольно дерзко, если не сказать больше, уставился своими блестящими глазками-бусинками на Гордея. Подобрался осторожно поближе, понюхал штанину, пошевелил ушами, повилял хвостом. Гордей скосил на него глаза, но не стал замедляться и с молчаливым достоинством прошёл мимо. Он не очень любил собак. Кобель,