Рапсодия для двоих. Ирина Абеляр
настоящий антрацит, стоивший по тем временам немалые деньги. Несмотря на это, каждый вечер принималось совместное решение, чем топить печь. И бесспорным победителем выходил всё тот же антрацит. Благородный камень дарил необыкновенное тепло небольшому домику, где вместе с Харитоном ютились две его самые любимые женщины и приблудный кот Васька.
Памятные даты нечасто отмечались в их доме, принося излишнюю сумятицу в размеренную жизнь Пелагеи. Нелюдимая женщина не любила ни громких песен за столом, ни прощальных поцелуев, ни пьяных выкриков за окном загулявшего соседа дяди Гоши. Сам Харитон никогда не сидел за общим столом и не наедался вволю, оставляя самые лакомые кусочки матери. Немудрёная женщина решительно не понимала, как могла оказаться на окне большая тарелка с рассыпчатым печеньем и шоколадными конфетами. А Харитон, хитро посмеиваясь, всё подливал ей горячий чай, разворачивая сразу по две конфеты.
Сидя на низенькой табуретке напротив гудевшей по-звериному печи, довольная мать медленно прихлёбывала из своей любимой кружки, ласково поглядывая на сына. То и дело её клонило в сон. Огромные бирюзовые глаза закрывались, русая голова клонилась на грудь, натруженные руки роняли на пол простенькие чётки, доставшиеся ей от отца Матвея. Такой и запомнилась ему матушка, оставив в его душе тихую печаль и страстное желание хоть как-то загладить перед ней свою вину.
В тюрьме было только одно место, напоминавшее Харитону его родной дом и рано ушедшую мать. Этим местом была построенная ещё при царе горохе старенькая кочегарка, предназначенная больше для баловства, чем для удовлетворения тюремных нужд в тепле и горячей воде. Сторожил её и портил окружающий воздух по воскресным и праздничным дням местный громила по кличке Бандюган.
Пожилой мужчина попал когда-то на зону за надругательство над советским флагом в особо изощрённой форме. Да так и прижился тут, оставшись служить вольнонаёмным рабочим. Харитон частенько приходил к нему поболтать за жизнь и обсудить свои планы на будущее.
Бандюган, в миру – Трифон, не любил говорить о своём прошлом. Особенно о тех годах, что он провёл в изоляторе, ожидая суда. А вот о женщинах и пидорах мог рассуждать часами, хотя ни тех, ни других не жаловал.
Сидя у печурки, разомлевшие от жары мужчины влёгкую выкуривали пачку «Примы», неторопливо потягивая из горлышка свежее пивко. Пенный напиток чудом попадал в колонию строгого режима, минуя рычащий барьер из злобных конвойных псов и вооружённую до зубов охрану. Часок-другой, и затягивались песни про то, как ехал на ярмарку ухарь-купец, про враждебные вихри и так любимая всеми Мурка.
Трифону строго-настрого запрещалось пускать посторонних людей в кочегарку и в каптёрку, где хранился его инвентарь и спецодежда. Но Харитона этот запрет не коснулся, поскольку на его защиту встал сам пахан, когда-то отмотавший десятку вместе с его незабвенным папашей.
Больше всего Харитон любил бывать в кочегарке, где ему всё было дозволено: и уголёк таскать ведёрком