Наглец. Лена Сокол
знаю многих в этой среде, но такие разговоры приходится мигом пресекать.
Сейчас молодость и шарм – мое смертельное оружие. Но когда-нибудь я состарюсь и потеряю возможность промышлять чем-то подобным. Да, я все еще смогу напиться за счет какого-нибудь идиота, получить пенсию по поддельному документу или, на крайний случай, стану красиво бросаться под колеса автомобилей богатеньких буратино, чтобы поиметь с них бабло.
Но Свят… Он не такой.
Ему нужна семья. Спокойная, тихая гавань. Домишко на берегу моря, красотка-жена, престижная работа и парочка спиногрызов, которые будут обожать полоумную тетку Софку. Она научит их мухлевать в карты и подделывать подписи родителей в дневнике. Возможно, мне даже выделят комнатку на чердаке, где я буду дымить, пока однажды не сдохну от рака легких, инфаркта или инсульта.
– Дышать нечем, – братец заваливается на балкон, разгоняя рукой сигаретный дым.
Затягиваюсь, тушу окурок в пепельнице и оборачиваюсь. Святослав улыбается, в этой обтягивающей майке он не выглядит ребенком – в нем угадывается будущий сердцеед с набором крепких мышц. Вот только от прыщей, мелкими красными точками высыпавшими на лоб и виски, не мешало бы избавиться – и срочно.
– Ну что? – говорю я, вместо того чтобы поздороваться.
Брат достает блокнот.
– Вот, – он находит нужный лист. – Номер двести два: сорок лет, есть кольцо, всегда гладко выбрит, много говорит по телефону с женой. В свободное время гуляет по набережной, спрашивал меня, как добраться.
– Дальше, – прошу хмуро.
– Номер двести тридцать. Северянин, лет пятьдесят, женат и явно озабоченный. Как мне удалось выяснить, приехал по делам, но интересовался кардиологическим санаторием. Даже притащил оттуда буклет.
– Угу, – киваю.
Главное правило афериста: грабить только уродов и никогда не забирать последнее. Воровать у больных и немощных – плохая примета. Очень плохая. Не стоит портить карму.
Брат перелистывает страницу и продолжает:
– Номер двести пятьдесят два. Около шестидесяти, жирный, неприятный тип. Кольцо снял, как только приехал. Сначала я думал, что какой-то региональный чиновник, но он сболтнул, что собирается открывать филиал фирмы.
Шестьдесят лет. В эти годы ум, расчетливость и подозрительность обычно в труселя сваливаются. Кажется, наиболее подходящий для нас вариант.
– Подробнее.
Свят чешет затылок.
– Ну… – Он убирает блокнот в карман джинсов. – Нетерпеливый. На ресепшене жал на звонок как ненормальный. Хотя администратор рядом стоял, просто разговаривал по телефону с важным клиентом.
Брат наклоняется, разглядывая причудливую паутинку, тонкими серебристыми нитями оплетающую окно. Осторожно касается ее, стараясь не порвать, но та сразу же липнет к пальцу.
– Чаевые мне не оставил. А когда уходил, сунул в холле свою лапу в вазу с конфетами, да так много хапнул, что пятерня внутри застряла. Жадюга.
– Отлично, –