Джихангир-Император. Прошедшее продолженное время. Александр Петров
что есть вещи, связанные друг с другом, – с улыбкой ответила девушка. – Берешься руководить – осваивай ремесло Управителя. Скоро ты узнаешь, что такое одиночество властелина, и поймешь, как важен человек, на которого можно положиться. А я буду помогать тебе возвыситься – помогать со всей своей силой и страстью, так, будто от этого зависит, жить мне или умереть.
– Мои ребята не такие… – возразил он. – Для «драконов»-мастеров не нужны те подлые штучки, которыми вы правите быдлом.
– Неужели? – иронически поинтересовалась девушка.
– Мы рациональны, мы видим взаимосвязи, мы способны понимать мир не искаженным собственным ложным эго.
– Так было, пока вы летали «для хозяина» и выполняли чужие приказы. Как только вам будет что делить, вся ваша правильность улетучится, как дым. Неужели ты думаешь, что, научившись управлять бронированными калошами, твои «драконы» стали настоящими людьми?
– А разве нет? – зло сказал он. – Что ты, гадина, можешь знать об этом?!
– Джек, пожалуйста, остановись. Говори что хочешь, но поступай как должно. Милый мой, ты сейчас немного не в себе. Я дам подумать без эмоций. Поразмышляй о моем предложении, когда успокоишься. Иначе ты скоро окажешься по уши в дерьме.
– Благодарю за заботу, – сказал он, пряча тревогу от ее слов под иронией. И жестко продолжил: – Прощай, мы больше не увидимся.
Он шагнул в туман, направляясь к кораблю.
– До свидания, милый, – произнесла Ника ему вслед. – Когда станет плохо, просто подумай обо мне.
Он уходил все дальше и дальше. С каждым шагом он все ясней осознавал, что вел себя с Управительницей не как зрелый мужчина, он был подобен подростку, бунтующему против матери или учительницы. Теперь он испытывал стыд и жалел Нику. Не ту, которой она оказалась, а веселую, озорную, притягательную, которую когда-то увидел на стоянке челноков орбитальной крепости Деметры.
Но при этом он понимал, что уйти от нее – самое правильное решение. Где-то на задворках сознания вертелась мысль о том, что если дерешь бабу всю ночь, то утром следует хотя бы поцеловать ее напоследок. Или пристрелить.
Иначе все выглядит крайне нелогично и глупо. Хотел уничтожить Управительницу за все ее подлости, а вместо этого отымел со всей пролетарской ненавистью до полного удовлетворения. А потом расстроился, надулся, как ребенок, и убежал.
Эти мысли заставляли его ускорять шаги, идя на трубные звуки сирен. Скоро ему будет все равно. Тело станет одной из систем боевого корабля, и разум, опираясь на силу электронных чипов, погасит в сознании ненужные участки возбуждения. Он бросился бежать и за секунды одолел последние метры дистанции.
В пилотской кабине на дисплеях тревожно перемигивались огни. На мониторах горели таблички оповещения о ненормальных параметрах пространства вокруг. Он нырнул в кресло и через мгновение стал восьмидесятипушечным двухсотметровым бронированным крейсером, глядящим на мир через камеры обзора и прицелы излучателей. Он, словно встряхиваясь после сна, поиграл тягой моторов, сдвинул наводку орудий.