Слово атамана Арапова. Александр Чиненков
Волком степным, гадом постылым. По решению круга любой казак отныне вправе избить его, застрелить или зарубить, если только он посмеет нарушить запрет и приблизится к городу.
Эх, Нюрка! Тварь подколодная! Сгубила его, на корню сгубила. А ведь кто был когда-то?! Первейший казак в Яицке. ГЕРОЙ! Ни одного похода на киргизов не пропустил. Рубился всегда в первых рядах. А сколько ран на теле носит! Не счесть! Но не послужили раны и доблесть былая порукой, когда…
Конь тихо всхрапнул и застриг ушами – верный признак, что к мару[6] кто-то приближается.
– Тсс… – шепнул он, нагнувшись, коню в ухо и потрепал его по промокшей гриве. Но и у самого сердце сжалось от необъяснимой тревоги, а рука легла на рукоять сабли.
– Эй, Никифор, я энто, – прозвучал в темноте знакомый голос брата, и спустя мгновение он, словно из-под земли, вырос у правого стремени. – Слышь-ка, Никифор, зазря приехал-то.
Брат взял его за руку и, пересиливая дождь, закричал:
– Зазря, грю, головушкой рискуешь. Одна она у тя…
– Замолчь, Тимка, – злобно рыкнул на него Никифор. – Че базлашь, сукин ты сын?
– Дык ведь посекут тя. Ей-богу, посекут. – И Тимофей зашептал в ухо склонившемуся к нему брату: – Атаман давеча у избы сказывал, што самолично смахнет башку с тя, ежели…
– Ешо поглядим, – отмахнулся, как от назойливой мухи, Никифор. – Кишка тонка со мною тягаться.
– Дык оне гуртом навалятся, сотней. Никиша, уезжай, Христа ради! Уезжай, прошу…
– Да погодь ты, идол! – ругнулся Никифор. – Сказывай, че ешо в куренях бают. Как племяш Степка житует? Как… – Он замялся и после резкого выдоха продолжил: – Нюрка как, лярва проклятущая?
– Погодь малость, дай осмыслю. – Тимофей провел ладонями по лицу и, пожав плечами, сокрушенно вздохнул. – Степка с Васькой Араповым на Сакмару подался. Присмотреться хотят и…
– Плевать! – возбужденно рявкнул Никифор и, спрыгнув с коня, схватил брата за ворот рубахи. – Сказывай об Нюрке. Хде она? Аль с ним подалась?
– Забудь ты ее, Никиша, – без всякой злости, но твердо заговорил Тимофей. – Не твоя она… НЕ ТВОЯ!
– Энто мне разуметь, а не вам! – позабыв про осторожность, взревел Никифор. – Не отступлюсь от нее, покудова ноги ходют.
– Просватана девка за Степку, как не поймешь, – принялся увещевать брата Тимофей. – За сродственника к тому ж…
– Тады пошто он в поход ушел? На Сакмару?
– Атаман Арапов упросил, – спокойно ответил Тимофей.
– Пошто так?
– Люб он ему.
Никифор задумался. Опустив голову, он потрепал по загривку Хана, после чего расправил могучие плечи и дико захохотал:
– Не бывать тому. Слышь, братенька, не бывать! Покудова Степка веслами мозли набиват, я тута. Умыкну девку – и поминай как звали!
– Грех энто, – вздохнул Тимофей.
– А нынче все грехом чтится. Куды ни плюнь, все грех.
– Негоже девку трогать. Сродни ведь Степка нам, фамилию одну носим.
– Мочи нет, Тишка. Не
Мар – бугор, курган.