Слово атамана Арапова. Александр Чиненков
да так, словно собирается рубануть по ней саблей. Покатилась бы она по траве тыковкой и…
– Твой лик злодейский не обещат ничего хорошего.
– Иш ты, а твой? Аль я девку посреди бела дня из городка умыкнул? – Никифор плотоядно улыбнулся. – Мож, тоже глаз на Нюрку положил?
– Поди прочь! – заорал негодующе Тимофей и схватился за саблю. – Ешо у Яицка угляжу – сам башку смахну не жалеючи!
– Пошто ты так, брат? – впервые видя обычно спокойного Тимофея таким разъяренным, отступил назад Никифор. – Аль ополоумел? Разве ты думашь, что я отрекаюсь от уговора, брат?
– Пес ты безродный, а не брат мне! – Тимофей плюнул у ног опешившего Никифора и сжал рукоять сабли. – И язык твой песий, што уговорил мя на… – Он осекся, брезгливо поморщился, после чего резко развернулся и пошагал к коню, который, отдыхая, щипал траву.
– А ну, погодь. – Никифор грубо ухватил брата за ворот одежды и с силой повернул его к себе. – Пошто ты так мя облаял, поганец?
Казаки молчали, раздувая ноздри и злобно глядя друг другу в глаза. От волнения и злости они не могли выговорить ни слова.
– Мы, Погадаевы, завсегда жили по совести. Женок не бросали, девок не воровали, а ты… Хосподи, но для че я помог этому нехристю, идолу каянному?
– Энто я-то идол? – Никифор выхватил саблю и принял угрожающую позу. Его прищуренные глаза пылали адским огнем. – Энто я-то…
Тимофей ничего не ответил, сдержался, лишь с презрительной ухмылкой пошел к коню. Взяв левой рукой узду и вставив левую ногу в стремя, он оттолкнулся правой от земли и…
– Сам ты гад ползучий, – прохрипел Никифор, сорвав пук травы и вытерев окровавленный клинок. – Я те…
С ненавистью отшвырнув голову Тимофея, он взял под уздцы его коня и, перешагнув бездыханное тело, пошел к кустам, где оставил Нюру.
Обустройство стана начали с того, что расставили вдоль берега полукругом шатры. Затем наскоро обнесли стан частоколом и укрепили пушками. Да-да, теми самыми, которые Арапов привез с собою из Петербурга в Яицк. Степняки больше не появлялись. Может быть, они и наблюдали за казаками издалека, но ничем не выдавали своего присутствия и весточек в виде стрел не присылали.
Привыкшие терпеливо сносить все тяготы жизни казаки и казачки спокойно относились к своему быту. Мужчины ловили и засаливали рыбу, охотились, а женщины, естественно, занимались своими делами. Лишь атаман несколько дней подряд бродил по поляне как неприкаянный, но всем было известно, что он отводит места для стен будущей крепости и под курени, в которых предстоит жить поселенцам.
На первом месте, конечно же, стояла крепость. И это понимали все. Но чтобы ее построить, требовались время и люди. Времени, конечно же, было достаточно, а вот строителей явно не хватало. Но казаков и Арапова мало смущала такая мелочь, и они рассчитывали только на свои силы. Зимовать решено было в землянках, которые собирались выкопать ближе к осени, а все силы наступившим летом решено было отдать на заготовку леса для строительства.
Через