Минута Кары. Евгения Ивановна Хамуляк
потеряла всякое самообладание, продолжая бежать в одной лишь пижаме, шлепая розовыми пушистыми тапочками по лужам, затвердевающим в лед прямо под ее ногами. Каре казалось, что на улице уже не осень, а лютая зима, и погода, будто подслушав ее мысли, запорошила из неоткуда взявшимися метелями, которые морозными бурями заметали машины, на ходу проламывая стекла и крыши, встречающихся людей сбивала с ног нежными вихрями, разнося их от центра своего притяжения, отчаянно бегущей девчонки, на сотни метров в стороны, замораживала деревья и дороги ледяным дождем…
Завидев это, Кара еще больше удостоверилась, что вокруг творится нечто зловещее…
– Ужасно!!! – закричала она вновь, и две автомашины, слетевшие с ледяной дороги, будто притянутые магнитом, тут же врезались друг в друга прямо перед взором обезумевшей хорошистки…
– А-а-а… – продолжала мучительно выть несчастная, хватаясь за голову… и опять, словно по злому року, электрический столб, стоявший неподалеку, неожиданно ожив, вырвался из земли с электрическими корнями, сверкающими бегущими зарницами тока, и со всего размаху, словно играя в пинг-понг, разбил две скомканные железяки, еще недавно бывшие автомобилями, в разные стороны… Водители, чудом выбравшиеся из своих машин за мгновение до трагедии, не обращая внимания на травмы и порезы, разбежались кто куда с дикими воплями… Похоже, и им впервые привиделись такие безобразия, которые можно увидеть лишь в фильмах ужаса…
– Что происходит?! – взмолилась Кара, поднимая заплаканное лицо к небу, затянутому черными, закручивающимися в тугие смерчи тучами, из которых уже сверкали белые вспышки молний, готовые разразиться испепеляющим водопадом.
Но ответа не последовало, и Кара заплакала еще безудержнее, теперь боясь пошевелиться или тронуться с места, ведь вокруг разворачивался настоящий ад: взрывались газовые и водопроводные трубы, вырванные подоспевшими из преисподней смерчами, улюлюкающими бренчанием подобранных по замерзшей по дороге предметов; взмывали вверх крыши остановок и мусорные баки; электрические столбы, объединившись в команды, продолжали играть в футбол всем этим барахлом; с одной стороны шел ливень, с другой – мела сухая метель, замораживая брызги в колючие сосульки, падающие со свистом на землю у ног невредимой девушки, панически закрывшей лицо руками, из-под которых стал пробиваться яркий свет, будто внутри нее зажглась яркая лампа.
А Кара все повторяла и повторяла свою мантру, от которой этот кошмар лишь разрастался, охватывая все большее пространство города… Но она этого не замечала, светясь все ярче…
ГЛАВА 3. ШУХЕР И ГЕНА
Когда только этот кошмар начался, то есть Шухера замела метель и за минуту стояния у окошка чебуречной он чуть не получил обморожение ушей и выдающегося вперед внушительного конопатого носа, парень сразу же сообразил, что где-то прорвалось зеркало.
Все-таки не дурак шеф, что приказал