Ведьма Аглая. Николай Владимирович Андреев

      Они въехали в город через ворота высокой крепостной стены, по краям ко-торой стояли две огромные сторожевые башни.

      – Просто чудо света какое-то! – потрясенный размерами строений, про-шептал Леха.

      Козьма довольно хмыкнул.

      – Разве это чудо! – сказал он. – Вот, сказывают, есть на свете чудо, так чу-до!

      – Да ну?

      – А ты послушай-ка! – Понизив голос, Козьма громко зашептал: – В море остров был крутой, не привальный, не жилой; он лежал пустой равниной; рос на нем дубок единый; а теперь стоит на нем новый город со дворцом…

      – Знаю, знаю! – перебил Леха. – Стены с частыми зубцами, и за белыми стенами блещут маковки церквей и святых монастырей… В пятом классе прохо-дили.

      – Да, с зубцами, – согласился Козьма. – А ты вот еще послушай… Ель рас-тет перед дворцом, а под ней хрустальный дом; белка там живет ручная, да за-тейница какая! Белка песенки поет да орешки всё грызет, а орешки не простые, всё скорлупки золотые, ядра – чистый изумруд!

      – Но, быть может, люди врут? – ехидно поинтересовался Леха. И тут же, не давая Козьме возразить, добавил: – Всё знаю! И про белку, и про тридцать три богатыря, и про их сестрицу – царевну-лебедь. Всё! Но дело в том, что это, – он обвел рукой крепостные стены, – совсем другое. Это настоящее, материальное!

      – Что, значит, «материяльное»?

      – Это можно потрогать!

      Леха соскочил с саней. Удерживая полусогнутой рукой утку под пальто, подбежал к стене.

      – Вот смотрите! Сейчас я протяну ладонь и… дотронусь до нее.

      Он вытянул руку и, закрыв глаза, медленно коснулся стены.

      – Я же говорил! – разочарованно, оттого что стена, город, а значит, и ведь-ма оказались настоящими, Леха тяжело вздохнул. Опустил руку и понуро по-плелся к саням.

      Козьма тронул вожжи.

      – А может, и не врут, – задумчиво посмотрев куда-то поверх дороги, возра-зил он. – Может, та стена с частыми зубцами, тоже, как ты говоришь, матери-яльная… Кто знает.

      Козьма замолчал и больше до конца пути не проронил ни звука.

      Лошадка побежала веселее. Ее уже не надо было подгонять – казалось, она сама знала, в каком месте следует повернуть, чтобы добраться до трактира, где, как полагал Леха, Козьма останавливался всякий раз, когда приезжал в город.