Поэт ненаступившей эры. Избранное. Николай Глазков
вежливость – броня!
«Кем больше быть хочу, спросили…»
Кем больше быть хочу, спросили
Меня товарищи-коллеги,
Талантливым поэтом или
Хорошим человеком?
«Хорошим человеком больше
Желаю быть», – я им ответил.
И три десятилетья после
Старался быть и тем и этим.
До объективности дорос,
Итоги подвести осталось:
Поэтом стать мне удалось,
Быть человеком – удавалось!
«Жить и жить – полезней и прелестней…»
Жить и жить – полезней и прелестней,
Чем лекарства смерти принимать.
После продолжительной болезни
Жить и жить мне хочется опять.
Живописны яблони и вишни,
И, беспомощно ложась в постель,
Жить и жить хочу во имя жизни:
Жизнь – не средство, это – самоцель!
Увяданье, замерзанье грустно –
Радостно цветение цветка.
Жизнь – это искусство для искусства,
Смело устремлённое в века!
Лирь
«Есть страна Египет…»
Есть страна Египет –
Золотое дно.
Иероглиф выбит
На скале одной.
Я не знаю, рок ли
Чересчур мой крут,
Только иероглиф
Я не разберу.
Если бы случайно,
Что в себе таит,
Прервалось молчанье
Сфинкса пирамид,
В отдалённом смысле
Неземной мечты
Не таила б мысли
Дорогая – ты.
Гоген
Её зовут Вайраумати.
Буйволы бегут.
А я её не на кровати,
А на берегу.
Пускай все ветры веют с веста
На парус кораблю,
Она моя невеста –
И я её люблю.
На чудном острове пробуду,
Покуда не умру.
Там смотрит вдаль великий Будда,
Похожий на туру.
Когда начнут плоды сбирати,
В корзины их валя,
Я изменю Вайраумати
С женою короля.
«С женщиной какой-нибудь такой…»
С женщиной какой-нибудь такой,
Очень замечательно хорошей,
Хорошо, обняв её рукой,
Целу ночь лежать на ложе.
Звёздами заёрзается высь,
И, постигнув неба откровенье,
Ты воскликнешь: «О, остановись!»
Но не остановится мгновенье.
«Снежинки падают…»
Снежинки падают
куда-то в темь,
Мне кажется,
что вверх они летят.
Меж тем
Скользнула времени ладья.
То было в солнечный декабрь,
В зиме,
в салазках и в огне
Заметок,
мнений и декад,
Мелькнувших женщиной в окне.
«Все мы, проработавшие Пушкина…»
Все мы, проработавшие