Пьяный дом. ЛАРИСА ПОРХУН
выуживая из смятой пачки единственную, поломанную сигарету, – Чего надо? – теряя терпение, так как действие полувыдохшейся водки стремительно заканчивалось и нужно было срочно думать, что делать дальше, спросил он.
– У-у, – протянула баба Тася, – глаза б мои тебя никогда не видели… Сейчас позвонили из больницы, умер отец твой… Час назад…
Зина испуганно смотрела на Толика:
– Толя, ради бога, что у вас произошло? Почему он избитый до полусмерти попросил Афанасьевну вызвать вчера скорую?
– А я почём знаю? – скривился Толик, – он мне о своей личной жизни не докладывает… И тут же у него в голове возникла новая, не в пример прежней, стройная и бойкая мысль, – Если отец в больничке, значит можно спокойно зайти в дом и поискать деньги в комоде, под стопкой белья… У него пенсия недавно была, а отец у Толика экономный, наверняка там прилично осталось. И тут его осенило, точно, вот именно из-за этой пенсии, они вчера и поругались! Толику, как это часто бывает, не хватило, он пришёл к отцу, и по-хорошему попросил, подкинь, мол, немного деньжат. А тот ни в какую, нет и всё. Ещё и острить, старый, удумал, печатный, говорит станок, временно не функционирует. А мать, как назло, за тридевять земель, уже который месяц в Узбекистане этом торчит. Поехала навестить больную дочь и внуков, да так и застряла там из-за пандемии.
– Что случилось? А то ты не знаешь, что случилось, Зинаида?! – вернул его снова к действительности, визгливо-пронзительный голос пожилой соседки, который снова привёл в действие жуткие конусы с отбойным молотком впридачу, – Избил он отца родного, впервые что ли? Только на этот раз так, что у того отказали почти все органы… А Лиду, мать, он сколько бил? А жену с дитём по всему селу гонял, забыла что ль?
– Так, дамы, прошу на выход, – морщась от набата в голове, проговорил он, подталкивая обеих к калитке.
– Сволочь ты бесчувственная, погань… Дошло до твоих пропитых мозгов, что случилось-то? – выкрикнула ему в лицо баба Тася, толкая его в грудь, смуглыми, крепкими кулачками.
– Ты, давай, полегче, а то я могу и осерчать, знаешь ли… И не посмотрю на то, что старая да дурная…
– Толя-а! – как-то плаксиво и по-бабьи жалобно протянула Зинаида, – Отец твой умер, ты понимаешь или нет? Горе-то какое… Скончался от побоев…Его ведь забрать надо из больницы, сюда везти, хоронить…
– Разберёмся… – процедил он сквозь зубы…
– Жаль, что отец заявление не захотел написать на тебя, – вставила баба Тася, – снова пожалел сыночка-подонка…
– Ох, чую, договорится кто-то у меня сёдни … – играя желваками и страшно оскалившись, напирал на неё Толик. Зинаида тянула пожилую соседку за калитку:
– Идём, тёть Тась, не надо… Баба Тася нехотя вышла, но затем остановилась и упрямо, даже с каким-то вызовом добавила:
– А я вот напишу! Я там всё расскажу, что ты за гнида такая, как ты жену с матерью колотил, как над дитём родным изгалялся, и как отца убил…
– Что-о!? Ах ты ж…
…Толик,