Дар Нептуна. Вера и Марина Воробей
рассказывала Ира, как будто пыталась защитить старика. А ведь на него никто не нападал. – Между прочим, род Смоляниных от самого Ивана Грозного начало ведет. И вообще, он милейший человек, простой и очень честный. Скупает для бомжей пирожки целыми пакетами.
– А этот Артем, будущий политолог? Он такой же, как его дед? Простой и очень честный?
– Я не хочу о нем говорить, – напомнила Ира строго.
Их взгляды на мгновенье встретились, потом Егор озабоченно посмотрел на часы:
– Слушай, мне действительно пора.
– На свидание? – вырвалось у Иры как-то само собой.
Егор усмехнулся, на этот раз без всякого намека на иронию.
– Сопромат учить. А то твой подарок так и останется не у дел.
Ира заулыбалась. Она подарила Егору на Новый год строительную каску с шутливой надписью: «Крепкий фундамент». Он ведь через пять лет станет строителем, и эта каска висела у него в комнате на почетном месте.
Вскоре Егор уже шел к метро своей упругой спортивной походкой, и полы его модного кожаного жакета развевались при ходьбе так, как будто не поспевали за ним. Этот парень всегда одевался с небрежным шиком, на нем даже потертые джинсы смотрелись как-то по-особенному.
«А ведь не скажешь, что пять месяцев назад он был прикован к кровати. Нервничал, что не сможет ходить после аварии», – подумала Ира. Сердце отозвалось щемящей болью, отогнав от себя неприятные воспоминания.
Ира крикнула:
– Егор!
Он не услышал, и она повысила голос:
– Егор!
И тогда он обернулся.
– Что? – отозвался он, чуть прищурившись.
Он часто прищуривался, поскольку был близорук.
– Позвони мне завтра. Расскажи, что узнал… – Ира осеклась, вспомнив, что кругом слишком много народу, но быстро нашлась и, абсолютно уверенная в том, что Егор ее поймет, прокричала: – Ну, о нашем деле!
– Обязательно! – Егор кивнул и больше не оборачивался.
А Ира провожала его взглядом до тех пор, пока он не скрылся в подземке.
3
Дома Иру сразу усадили ужинать, хотя она сопротивлялась, уверяя, что час назад пила чай с бутербродами.
– Ишь моду взяла: сухомятка да сухомятка. Вот наживешь себе гастрит смолоду и будешь потом всю жизнь маяться, – ворчала мама, ставя перед Ирой тарелку с наваристым борщом.
Папа помалкивал. Он попыхивал сигаретой и изредка бросал в сторону Иры сочувствующие взгляды. Он знал, когда мама в таком настроении, ей лучше под руку не попадаться. Но и Ира отлично понимала, в чем тут дело. Вовсе не в гастрите. Просто мама невзлюбила Егора. Ну не пришелся он ей по душе, и все тут! Зато папе Егор нравился. Это было заметно и невооруженным взглядом. Досаднее всего было понимать, что Егор эту разницу чувствовал, поэтому и сбежал сегодня, как только мама появилась. Пришел бы первым отец, они бы засели за шахматы, и сопромат бы спокойно подождал своей очереди.
Ира задумалась. Странная получалась картина: с Артемом все