Осада, или Шахматы со смертью. Артуро Перес-Реверте
настороженный, но спокойный и любезный. Происходящее словно забавляет его. Этот малый из тех, успевает подумать она, кто улыбается одними глазами.
– Зачем такие ловушки, дон Эмилио?
Тот протестует: какие ловушки, дитя мое? Просто хотел, чтобы она познакомилась с этим человеком. Пепе – опытный капитан, отважный, умелый, толковый. Прекрасный момент нанять его: он на мели и согласен будет законтрактоваться на любое корыто, лишь бы плавало. Уже удалось приобрести корабль и выправить патент на… ну, ты помнишь, о чем мы говорили, и к концу месяца он уже сможет выйти в море.
– Я ведь вам сказала, дон Эмилио, что с корсарами якшаться не желаю.
– И не якшайся, кто тебя неволит? Всего лишь прими участие. Все прочее – мое дело. Вчера утром я внес залог за судно.
– И что же это за судно?
Санчес Гинеа с благодушием человека, совершившего удачное приобретение, начинает расписывать: французский одномачтовый тендер, сто восемьдесят тонн, был захвачен корсаром из Альхесираса и там же продан на торгах двадцать дней назад. Старый, но в превосходном состоянии. Может нести на борту до восьми 6-фунтовых орудий. Раньше назывался «Кольбер», а теперь по созвучию – «Кулебра»[18]. Куплен за двадцать тысяч реалов. Смена такелажа, оружие и боеприпасы потянули еще приблизительно на половину этой суммы.
– Рейсы будем совершать короткие: из Сан-Висенте до Гаты или, самое дальнее, до Палоса. Поменьше риска и побольше возможностей получить барыш… Деньги верные, твердо обещаю тебе. Две трети нам с тобой – пополам. Треть – капитану и команде. Все абсолютно законно.
Лолита Пальма глядит на запертую дверь:
– Что еще известно об этом человеке?
– В последних рейсах удача от него отвернулась, но моряк он хороший. Во время последней войны ходил Проливом. Командовал шестипушечной шхуной… Поначалу все шло гладко и приносило большой доход… Я-то знаю, потому что был одним из ее совладельцев. Но под конец не повезло: у мыса Трес-Форкас нарвались на английский корвет.
– Кажется, вы мне что-то рассказывали об этом капитане… Это не он бежал с Гибралтара?
Дон Эмилио одобрительно смеется – эти воспоминания доставляют ему удовольствие.
– Он самый. Вместе со своими людьми захватил и угнал тартану. С тех пор уже четыре года плавает на торговых судах, но совсем недавно вдрызг разругался с последним арматором.
– И с кем же именно?
– С Игнасио Усселем.
Старый негоциант, произнося это имя, вздернул брови и взглянул на Лолиту пытливо и многозначительно. Весь Кадис знает, что компания «Пальма и сыновья» не закрыла свой счет по отношению к фирме Игнасио. В пору кризиса девяносто шестого года Томас Пальма, потеряв из-за вероломства Усселя три важных фрахта, был на волосок от разорения. И Лолита Пальма этого не забыла.
– У нас есть подписанный Регентством корсарский патент на два года, – продолжает дон Эмилио. – Есть корабль на плаву,
Culebra– змея (исп.).