Шум. Ася
но только тогда, когда Соня была в другой комнате. А в один момент, даже просила Господа забрать у меня 5 лет жизни и отдать их этому щенку. Это я его нашла. Мама отправила меня на улицу искать щенка, и я нашла. Это маленькое толстенькое тельце плавало среди биологических отходов человека. На улице было холодно и, когда я его увидела, то вдруг почувствовала тот же холод, при котором он умирал. Ещё одна ужасная история моего детства. Но самое сложное было – объяснить Соне. Мама поручила мне рассказать историю о том, как мы его отдали в хорошие руки. Ей было трудно говорить. Она же не умеет врать. Хотя на самом деле умеет. Ей просто было жалко щенка, как и мне. И трудно говорить о смерти щеночка. Как будто бы мне легко?! Мне было невероятно сложно, ведь мы с ним играли как с ребёночком, а потом я увидела это плавающее в септике тело, а потом нужно было врать сестре, как ему хорошо живётся. Это было чертовски сложно. После каждой беседы с Соней я уходила в туалет, включала воду и тихо плакала. Я так сильно его любила…
Со временем мы наши зубки привыкли, больно уже почти не было. Была весна. Мама покупала много овощей и фруктов. И поэтому в холодильнике всегда была зелень. Я любила салаты, клубнику и особенно зелёный горох. Но салат нужно было нарезать только так, как любит мама. Как-то раз я слишком мелко нарезала огурцы, и она сказала, «Сами жрите это поило». Мне стало так обидно. В итоге я просто сделала ей новый салат, перед этим конечно послушала какая я плохая хозяйка. Но к 11 годам я уже научилась морально защищаться от такой грубости и про себя мысленно её материла, стараясь не слушать всё что она вливает в меня. Так было и в этот раз. Я просто молчала, резала ей новый салат и виновато кивала головой и периодически виновато вздыхала. Но про себя уже понимала, что я буду хорошей хозяйкой. Мелко нарезанный салат мы съели с сестрой, а мама согласилась есть только новый. Хотя и тогда и сейчас не понимаю особой разницы.
Очень скоро мама, как всегда, в апреле начинала собираться на полугодовалою работу. Сборы длились примерно неделю или две. Она каждый день, по чуть-чуть складывала вещи, а мы так этому радовались. Это означала, что скоро она уедет и станет спокойно. Но когда приходило время расставаться почти на полгода, нам всё равно становилось грустно. Ведь у детей нет выбора любить или не любить своих родителей. Это инстинкты. И, провожая той весной маму, мы даже заплакали. А потом вернулись в дом, успокоились и забыли про слёзы на ближайшие 5 месяцев это точно. Летом мы жили у родственников, но все равно приходили в наш дом кормить животных, стирать пыль и конечно же следить за огородом. Мы росли невероятно самостоятельными, ведь лет с 8 на мне уже лежала немаленькая ответственность. А к 11 я уже выполняла все функции домохозяйки. И вообще имела в своей копилке очень много разнообразных житейских навыков. Все родственники говорили, что моему мужу очень повезёт. Но что-то сейчас я в этом не уверенна. И не столь важно, какой ценой и какими жертвами. Тем не менее, я получила навыки приготовления еды, причем