Шум. Ася
струнке ходить будите», но у нас не всегда получалось слушать её приказы и случались скандалы. И чем взрослее мы становились, тем сложнее было подчиняться. Мы уставали от постоянного подавления и наказания за собственное мнение. Поэтому мама всегда была для нас врагом. Мы её ненавидели и любили одновременно и это невероятно сложно для детского сердца. Это уничтожало нервы. Разрушало. Убивало. Но мы терпели. Молчали и терпели, мечтая о её смерти. Так сильно мы её ненавидели. Но плакали от мысли о её смерти. Так мы её любили. И сказать «мама мы тебя любим» было невозможно. Мы не могли этого сделать. Я до сих пор не поняла, что же мешало это сделать. Хотя она этого и не заслуживала.
Как-то раз я пришла в гости к крёстной. Мы готовили кушать, разговаривали, убирались в её квартире. И тогда она поделилась со мной соей тайной. Я самый первый человек на свете, который узнал о её беременности. И мне безумно приятно, что именно я узнала эту её тайну. И сразу стала понятно, что всю любовь, которую она мне подарила, я передам её ребёнку. Тогда я не смогла бы сформулировать это чувство словами, но на эмоциональном уровне я уже чувствовала любовь к её ребёнку. Я, наверное, больше всех радовалась рождению маленького Серёжи. И с этого самого момента во мне начали просыпаться материнские чувства. Самые нежные, самые трепетные, самые тайные, личные, и конечно же самые чистые, хотя и не совсем осознанные чувства. Я очень хорошо помню этого маленького смуглого пупсика, который лежал на пеленальном столике. Я люблю его примерно также сильно, как и сестру. Только любовь эта другая. И даже сейчас словами очень трудно объяснить. Но, пожалуй, только это чувство способно спасти этот мир…
Крёстной мамой Серёжи стала моя мама. И не удивительно, что внимание, любовь братик так и не увидел от своей крёстной. Но зато у него была я. И это божественное чувство – любить. Я очень часто приходила к ним в гости, наводила у них порядок (это я делала с удовольствием только вне дома, потому что за это говорили спасибо, а дома только мама говорила, что плохо и что переделать), играла и просто проводила с ним время. И так как Лера подарила мне свою любовь, то мне очень хотелось помогать ей с воспитанием Серёжи.
Очередным летом, как только закончилась учёба, я переехала жить к крёстной. Она практически каждый день была на работе, а часто до утра. А я забирала братика из садика, кормила его, готовила ему кушать, гладила вещи в садик, собирала вместе с ним кубики, возила на детском велосипедике на детскую площадку, качала его на качелях, вечером купала его в тазике под душем, кормила, включала мультики, ложилась рядом, и он засыпал. Потом тихонько уходила, шла на кухню, убирала со стола, мыла посуду, потом гладила его маленькие и смешные джинсы, шла в душ и ложилась спать в соседней комнате. А утром будила его, собирала в садик, за ним приезжала его мама и отвозила в садик. А я тем временем проводила время с тётей. Мы с ней делали заготовки на зиму, смотрели телевизор и просто ничего не делали. С ней можно было просто лежать на кровати и смотреть