Полуночные миры. Мария Беляева
взгляд, стены.
В самом углу, там, где должна была быть купель со святой водой, бурлило. Что это? То ли святой источник, то ли повреждённая труба. От угла до потолка, плотно укутывая стены, раскинулось полотно листьев и кое-где проглядывающих стеблей. Бутоны неразличимых в темноте оттенков. Ника погладила тихо шелестящее покрывало. С него тут же сорвалось и устремилось к пролому в куполе облако бабочек.
Ника уселась в ближайшем углу, возле столба псевдосвета, прижавшего пыль к полу. Тихое шлёпанье лап где-то в загогулинах тьмы. Влажный собачий нос ткнулся в протянутую ладонь. Девушка притянула пса за голову, и он улёгся у ног, придавив ей ступни. Приятная тяжесть.
Всю ночь сквозь огромное мозаичное окно в зал прорывались вспышки света, не доходящие до противоположной стены, тонущие в пробудившейся священной тишине.
Стены телефонной будки из оргстекла дребезжали от прокатывающихся мимо мотоциклов. Ника нажала на рычаг. Гудки умерли в трубке.
Напротив, на противоположной стороне улицы, сидел биомеханический инвалид. Это бесполое существо копошилось в куче коробок, разгребая их заклинившими руками-протезами на литиевых элементах питания. Ника вспомнила о разрекламированной программе льготной замены устаревшей медицинской биомеханики… о которой он и не смеет мечтать.
Дождавшись шипения встроенного модема начала века, оповещавшего, что звонок оплачен, Ника поднесла тяжёлую трубку к уху. Девушка нажимала на кнопки, с трудом вспоминая номер, когда-то записанный на брошюре с обзорами охранных сканеров, – их всегда было полно у него в рюкзаке…
Когда Мэйз поднял трубку, Ника поняла, что лучше было бы услышать глупую шутку автоответчика – хоть взбодрилась бы.
– Привет… да, это я, – замешкавшись, отозвалась она на сонное приветствие. – Я хотела узнать, где Ара, – Ника прислонилась к стенке, повернувшись, чтоб хотя бы не видеть калеку. А он, казалось, впился в девушку взглядом.
– Не думаю, что это хорошая идея… Это того не стоит… просто скажи, что постараешься её найти.
Девушка помолчала несколько мгновений, глядя на мокрый след собачьего носа на оргстекле с другой стороны, и добавила:
– У тебя еда для собак есть?
Теперь она знала, куда идти.
Её преследовали – сначала в реальности, потом в мыслях – гудение шестерён механических рук и туберкулёзный кашель…
…– Кофе хочешь? – спросил Мэйз, уже нажав кнопку нагревателя.
– Нет, – из чистого упрямства ответила Ника.
– Поздно. Уже греется. – Мэйз отодвинул коричневую картонную коробку и прислонился спиной к стене. – Рад, что ты ещё жива. Теперь только об убийствах и передают.
Он мигом стал серьёзным.
– Постой, а ты никого не убила? Если так, то мне с тобой о пас… – и запнулся, когда Ника стукнула его ложкой по руке. Улыбнулся.
Девушка с ногами забралась на диван в форме бумеранга, словно распухший от жары и пропитавшийся запахом