Возвращение «Одиссея». Алексей Гришин
майор. – Сейчас-то зачем вызвали?
– То есть версия «просто поболтать» даже не рассматривается? Что же, тогда давай по делу. Прочитал твой рапорт на вербовку, материалы кандидата посмотрел. Что сказать, сильно, конечно, но не слишком ли? По Сеньке ли шапка?
Черт, перастраховщик, мать его! Тут больше года человека охаживаешь, уже два дела на его информации поднял, да что там, уже и подписку отобрал, лежит она в сейфе, только подписи начальства на рапорте ждет, чтобы встал агент «Комаров» в стройные ряды борцов с криминалом на полностью законных основаниях. А начальство сомневаться изволит. Великие сыщики, мастера лишь диссидентов по психушкам распихивать.
– Вас что-то смущает? Или я чего-то не понимаю? Андрей Ферапонтович, да если таких не вербовать, кого-ж тогда?
– Так я не о том. Может, в шестерку6 его отдать? Вася, ты сам посмотри, он же по конкретным бандам расклады дает. Тебе это зачем? Твое дело мокрушников да маньяков ловить. Предшественники наши на чем слетели? Забыл?
Забудешь такое, как же. Как сейчас встал перед глазами тот, словно по заказу серый день, когда из славной Белоруссии пришел бодрый доклад об аресте маньяка, убившего в Витебской губернии больше трех десятков человек. Только никого в Главке эта новость не порадовала, потому что полтора десятка из этих убийств числились раскрытыми.
Двоих «преступников» расстреляли, один лишился зрения, что сделали благородные воры на зонах с другими невиновными, даже и думать не хотелось. Тогда-то и прошлись по милиции железной метлой, безжалостно снеся всех, кто имел к тем делам хоть какое-то отношение.
Нет, такое не забывается. Но все равно, дарить агентуру чужим дядям? Фигушки!
– Не будет он ни с кем другим работать, это уж поверьте. – Щербатов отодвинул в сторону стакан. – Или со мной, или ни с кем. Нет уж, если будете настаивать – я его дело сам, своими руками уничтожу. Слишком часто наши люди гибнуть стали. Как хотите, но не возьму греха на душу.
– Ну прямо благородный герой в логове предателей, – с горькой усмешкой сказал начальник. – Подписан твой рапорт, держи, – он достал из лежавшей на углу стола красной кожаной папки и небрежно бросил на стол отпечатанные на машинке листы, на одном из которых стояла резолюция: «Согласен. Поставить на особый учет. Кузьмину А.Ф. – работу с источником на контроль, его информацию докладывать мне лично». И размашистая подпись генерал-майора Валько, который тоже из этих, с Лубянки.
Но сейчас старшие братья разобрались правильно. На особый учет – это значит, что отныне лишь два человека кроме него будут знать, кто скрывается под псевдонимом «Комаров», – генерал Валько и начальник отдела. И это правильно, можно работать не опасаясь, что какой-то ссученный клерк продаст бандитам твоего агента.
Не успел Щербатов сказать «спасибо», как на руководящем столе зазвонил телефон внутренней связи. Кузьмин выслушал собеседника, сказал «Принято» и аккуратно положил трубку. Потом взял прямо-таки мхатовскую паузу. Да уж, в такие моменты начальство лучше не беспокоить, оно о великом думает.
– Ты
Шестое главное управление МВД СССР – управление по борьбе с организованной преступностью.