Страсть и скандал. Элизабет Эссекс
почувствовать предательство, которое словно водный поток обтекало ее со всех сторон. Ей бы вспомнить свой скептицизм, прославленный шотландский скептицизм, чтобы внимательно, критически присмотреться к тем, кто ее окружал! Возможно, она заметила бы тогда, что в воздухе, насыщенном чувственными ароматами, подобно дымке фимиама, витает злоба.
Не в первый раз столкнулась она с вероломством в ту ночь в Сахаранпуре. Но на сей раз урок оказался самым наглядным. И запомнился на всю жизнь.
Однако что сделано, то сделано. К прошлому возврата нет. Не воскресить тот момент, не изменить сделанного выбора. И не бывать искуплению.
Катриона призвала себя вернуться в настоящее, к щекотливой задаче, которую ей предстояло выполнить в отношении Уимбурн-Мэнора. Нужно попытаться еще раз поговорить с леди Джеффри.
– Миледи, прошу вас, поймите. Это невозможно. Видите ли, мистер Томас Джеллико вовсе не обознался.
– Разумеется, нет, – подал голос стоящий в дверях ее назойливый принц. – Я никогда не ошибаюсь.
Глава 7
И на сей раз он не заблуждался. Катриона просто излучала напряженную готовность действовать, осторожно прикидывая в уме возможные варианты. Она собиралась бежать. Без него.
Томас читал это в ее взгляде – видел решимость и абсолютную убежденность, которыми так восхищался когда-то. Железная воля под невозмутимой, чопорной наружностью.
Оно никогда ей не отказывало, это умение принимать решения. Лицо Анны Кейтс могло казаться бесстрастным и спокойным, как Гималайские горы, хранить ледяное, непроницаемое выражение, но Томас ни на миг не поверил в ее бесчувственность. Нет. Разумеется, в ней бушевали страсти. И подобно далеким, неподвластным времени горам Катриона Роуэн была полна жизни под тяжелым, тихо ползущим вниз покровом снега и просто выжидала. Но от него ей не закрыться, и она может сколько угодно взирать на него с невозмутимостью королевы – на мир, который, однако, ей неподвластен.
Томас был поражен ее решительностью и самообладанием. А ведь он, как никто другой, знал все и о всевозможных масках, и о том, как скрыть свои тайные помыслы. Поражен уже не в первый раз.
Впервые эта ее черта потрясла его в ту ночь в Сахаранпуре. На приеме, который полковник Бальфур столь заботливо устроил, чтобы новый резидент компании попытался ближе узнать и полюбить Индию, поразительное разнообразие населяющих ее народов и их культур.
В тот вечер Томас оттер с рук все следы конюшенных трудов, оделся в шелк и атлас, обернул длинные волосы белоснежным тюрбаном, думая лишь о ней. Делая вид, что не понимает истинных мотивов. Твердил себе, что это всего лишь безобидная игра.
Но то, как он смотрел на нее, свою северную богиню с огненными волосами, вовсе не было игрой.
Танвир Сингх умел смотреть – наблюдать за людьми, подмечая малейшие детали, в которых сами люди не отдавали себе отчета. Ловить жесты рук, движения глаз, которые выдавали ложь, скрытую в произносимых ими словах.
Вот