КИЧЛАГ. Иван Гусаров

      Подходят к перрону составы,

      Примет гостей столица,

      Любители быстрой халявы,

      Криминальные едут лица.

      Кидают и дурят по-черному,

      Рекламой пестрят издания,

      Нету места ученому,

      В метро продаются звания.

      Больничные прочат листы,

      От всех излечат болезней,

      Таблетки и капли пусты,

      Деньги готовь, любезный.

      Поселят дюжину персон

      Основатели аферы,

      Повсюду клеят лохотрон,

      Остановки, как пещеры.

      В подвале шустрый китаец

      Лейблы шьет под Армани,

      В столице осел скиталец,

      Бизнес ведет на обмане.

      Солнце взошло едва,

      Узбек кричит дотемна:

      «Арабский вкусный еда –

      Шаурма, шаурма, шаурма».

      Нету у фирмы лица,

      Посредник привозит товар,

      Аферам не видно конца,

      В дело пускают навар.

      Невеселое крутят кино,

      Обещания заведомо лживы,

      Золотое ищут руно

      Любители легкой наживы.

      Пиво попьют опера

      В компании вольных стрелков,

      Остановить преступность пора,

      План перехвата готов.

      Ловят халявщиков пачками,

      Жалеют суду жеребят,

      Попугают зоной, точками,

      В общем, слегка пожурят.

      Прессую феню и жаргон,

      Воздух выдавил из строчки,

      Ушел нормальный сок,

      Отбили на допросе почки.

      С кровью приходится мочиться,

      Крою матом сотым,

      Мне больше не молчится,

      Стать решил сексотом.

      Разведи, гражданин законник

      Всех по правильным углам,

      На службе убойный треугольник:

      Мордобой, шантаж, бедлам.

      Признание выбивают опера,

      Улики находят на звезде,

      Работают грубее топора,

      В отказ идут в суде.

      Лепят дело, стоя,

      Свободу всюду водрузили,

      Во времена советского застоя

      Так нагло не грузили.

      Где законы, гражданин начальник?

      Суют готовый протокол,

      Подпишет гнутый чайник,

      Сядет задницей на кол.

      В СИЗО открытый пресс,

      Не поможет голодовка,

      Следствию не кажешь интерес,

      Нагнется в карцере голтовка.

      Приходит служивый по надзору,

      Решил братишка попечалится,

      Мол, прессуют без разбору,

      Неделю, как в подвале чалится.

      В полдень отворилась кормушка,

      Принесли бумагу из спецчасти,

      Зря стреляла пушка,

      Ответ достоин власти.

      Сухо, кратко и казенно.

      Словесная сдохла перестрелка.

      «Нарушений нет. Все законно.

      Проведена проверка».

      Письмо