Научи меня любить. Ли Лонли
по её мнению, вопрос:
– Правда ли, что несколько человек – то есть даже не один – использовали ваши стихи для того, чтобы расстаться со своими любимыми?
– Да, это правда, – это был давно всем известный факт, поэтому Алиса не видела смысла его скрывать. Но и гордиться здесь было нечем.
– Как думаете, почему они это сделали?
Алиса пожала плечами:
– У них просто не было собственных слов для того, чтобы…
– Для расставания?
– Ну да. Расставаться всегда тяжело, – писательница помолчала, думая о своём. Когда пауза затянулась, она подняла голову и добавила: – Некоторые люди просто не умеют говорить «нет». И это сильно усложняет жизнь другим людям, которым важно говорить обо всём.
– Вы сильно переживали, когда узнали о том, что ваши слова использовали для расставания?
– Да. Конечно. Особенно когда это случилось в первый раз. Расставание – это грустно. Всегда. Даже если ситуация уже назрела и оба партнёра приняли такое решение.
– Поэтому вы обратились к психиатру? Или у вас были другие причины?
Это был удар ниже пояса. Надо потом попросить Кристину вырезать упоминание о психиатре. Это слишком личное.
– Я бы не хотела отвечать.
– Пожалуйста, это простой вопрос.
Пристальный взгляд, глаза в глаза: кто первым отведёт взгляд? Не она, не Алиса. Это всего лишь начинающие журналисты. Для них это интервью важнее, чем для неё. Они вырежут в итоге всё, что она скажет.
– Нет.
– Хорошо. Я задам другой вопрос. Чувствуете ли вы свою вину из-за этих расставаний?
– Нет. Совершенно точно нет. Это не моя вина. Я не могу отвечать за других людей, даже если они использовали мои слова… Понимаете, не все умеют выражать свои чувства и эмоции словами – у каждого свой способ восприятия этого мира. Но я умею. Слова – это моё. Я так вижу. Я так чувствую. Поэтому то, что я пишу, отражает эмоции достаточно точно. А поскольку люди часто испытывают одни и те же чувства, они, видя мои стихи, вдруг понимают, что эти слова точно выражают то, что чувствуют они сами. Вот они и берут их для того, чтобы лучше донести до кого-то собственные переживания. Это естественно. Почему нет?
Алиса сама слышала со стороны, как искусственно это звучит – ни разу не естественно. Она словно не отвечала на заданный вопрос, а читала лекцию – безликую, абстрактную. И вроде бы она верила в то, что говорила, но слова эти шли не изнутри, не от сердца. Она чувствовала это, но не могла с собой ничего поделать. Это была её давняя проблема, и писательница знала об этом.
Кабинет психиатра. Несколькими годами ранее.
Пожилой психиатр откинулся в кресле, расстегнул верхнюю пуговицу голубой рубашки, достал из кармана носовой платок, снял очки и вытер пот с лица. Спорить с пациентами – дело неблагодарное, и таким образом ещё никого не удавалось переубедить и заставить видеть себя со стороны, но раз за разом он вовлекался в эту игру в надежде сократить время и скорее прийти к счастливому финалу.
– Алиса, поймите: дело не в том, что правильно, а что