Весна – любовь моя. Всеволод Воробьёв
Ну, всё – теперь только слушать и ждать…
Помню, что сначала я очень волновался. Мешали и отвлекали неугомонные дрозды. Поэтому первых двух вальдшнепов я вовремя не услышал и упустил без выстрела. Потом два раза подряд промазал по встречным, напуская их слишком близко и стреляя уже над головой. Стреляли, кажется, все. С Женькиной стороны раздавались какие-то лихорадочные дуплеты, а наши наставники били в основном одиночными. А вальдшнепы всё летели, то вдалеке, то поближе. Наконец. Мне удалось свалить долгоносика, но, как назло, – в густые кусты ивняка на ручье. Вроде хорошо приметил место, кинулся искать. Истоптал, кажется, чуть ли не каждый сантиметр поверхности земли в том месте, но он исчез, как сквозь землю провалился! А ведь падал, я видел это точно, – комом, мертвó. Пока искал, пропустил без выстрела ещё одного. Расстроенный вернулся на место и только тогда вспомнил, для чего с нами Руслан.
Всю западную часть небосклона закрыли плотные облака, и быстро стемнело. Ещё доносилось иногда знакомое хорканье, но разглядеть я уже ничего не мог. Послышались голоса идущих мужчин. Они что-то весело обсуждали. Я кинулся навстречу, пытаясь на ходу объяснить, но вышло бессвязное:
– Там, у меня, вальдшнеп…
– Не волнуйся, сейчас найдём, – уверенно сказал Анатолий Николаевич, – Показывай место. Спущенный с поводка Руслан нашёл битую птицу почти сразу, но в трёх метрах от того места, где я всё истоптал.
– Ну вот, и молодёжь с полем – весело промолвил Василий Иванович, и в свете фонаря я разглядел в его сетчатом ягдташе трёх птиц. У Анатолия Николаевича два красавца висели на поясе, вдетые головками в ремённые петельки. Снова пошли. Скоро в темноте замаячила долговязая фигура моего друга.
– Женя, Руслан нужен? – спросил отец.
– Никто мне не нужен, – буркнул Жека, и, не дожидаясь нас, быстро пошёл в сторону машины. Я бросился за ним.
– Что такой злой, – спросил я, догнав его у самой «Победы».
– Отстань, ничего, потом расскажу – ответил он резко, и тут подошли взрослые.
Все сделали вид, что ничего не произошло, и расспрашивать его не стали. На обратном пути снова застревали, снова втроём толкали, и от этой дружной мужской работы Жека «отошёл». Уже на шоссе, жуя бутерброды и запивая их чаем, налитым из термоса, проглотив вместе с ними обиду от неудачи, он начал свой рассказ. Постепенно из его сбивчивого повествования с всякими отступлениями, чертыханиями и жалобами на всё и про всё – стала вырисовываться немного грустная и всё же достаточно смешная «картина», которую можно было бы назвать – Зимсон и вальдшнепы. Во всяком случае, мне эта история представилась вот так…
Стихли, удаляясь, чавкающие по раскисшей почве шаги, и он остался один. Именно этого ему сейчас и хотелось – остаться одному в этом звенящем от птичьих голосов весеннем лесу. Только он и его новый «Зимсон». Стоп! А как же вальдшнепы? Те, которых он должен красиво сбивать из своего нового ружья. Ну, хорошо, пусть будет так: – он, «Зимсон» и вальдшнепы.