Взбалмошная герцогиня. Барбара Картленд
не правы, я просто благоразумен, и, если на то пошло, я собираюсь поступить так в ваших же интересах!
– Я не верю вам! – прямолинейно заявила Бина. – Вас волнует лишь одно – как бы не оказаться замешанным в скандале!
– Вы ведете себя как ребенок, – сказал герцог, – но уверяю вас – я делаю это для вашего же блага!
– Я ненавижу, когда заботятся о моем благе! Мне всегда говорили именно это, когда пичкали омерзительным саговым пудингом и горячим молоком! – Она надулась и добавила: – Ну почему вы не оказались веселым, обворожительным молодым человеком, который захотел бы помочь мне?
– Мне очень жаль, Бина, и я вам искренне сочувствую, хотя вы в это и не верите. Однако я все-таки немного лучше вас знаю жизнь и уверяю, с моей стороны было бы преступлением, если бы я позволил вам отправиться в это безрассудное путешествие одной.
Последовало долгое молчание.
– Неужели вы… в самом деле сдадите меня… на руки шерифу? – наконец очень тихо спросила Бина.
– Безусловно! – твердо ответил герцог. – И уверяю вас, настанет день, когда вы поблагодарите меня за это!
– Шериф отвезет меня к отцу, и мне придется выйти замуж за лорда Дорнаха, и всю оставшуюся жизнь я буду ненавидеть и проклинать вас! Вы слышите? Я буду проклинать вас всю жизнь!
– Мне очень жаль, но я не могу поступить иначе, – ответил герцог.
– Я вылеплю ваше изображение из воска и стану втыкать в него иголки. Надеюсь, это заставит вас испытать все муки ада! – воскликнула Бина.
Герцог ничего не ответил, и некоторое время они ехали в полном молчании.
– Пожалуйста, не сдавайте меня шерифу! – взмолилась наконец Бина. – Если вы просто высадите меня на почтовой станции, я найду кого-нибудь… кто согласится помочь мне. Мне всегда везет, и окружающие очень добры ко мне.
Герцог подумал, что некоторые, вполне вероятно, будут даже чересчур добры к ней, только не так, как она рассчитывает.
– Простите меня, Бина, – почти извиняющимся тоном сказал он. – Но я все-таки отвезу вас к шерифу. Если я брошу вас одну, беззащитную, это всегда будет лежать тяжким бременем на моей совести!
– Вы чудовище! – в отчаянии воскликнула девушка. – Я никогда не думала, что кто-нибудь может быть таким жестоким и бесчувственным! Если я брошусь со скалы, чтобы не выходить замуж за лорда Дорнаха, в этом будете виноваты только вы, и уж это-то действительно ляжет тяжким бременем на вашу совесть на всю оставшуюся жизнь!
Герцог не ответил, и в карете снова воцарилось молчание. Ветер немного стих, но пошел сильный снег. Мягкие крупные снежинки облепили окна так, что сквозь них почти ничего не было видно. Дорога тоже, казалось, стала более ухабистой, карета раскачивалась и кренилась то на один бок, то на другой, но лошади упорно продолжали свой путь.
Герцог наклонился вперед и протер стекло, пытаясь разглядеть, где они находятся. Уже почти стемнело, и он начал беспокоиться, не проедут ли они в темноте мимо почтовой станции. Словно прочитав