Заговор черных генералов. Вадим Хлыстов
машины его!
Бывший курсант даже не понял, как его вышвырнули из автомобиля. Вот он сидит в теплом салоне, а спустя мгновение валяется спиной на снегу в холодном зимнем лесу в окружении пятерых мужчин в зимних маскхалатах, которые направляют на него стволы оружия, очень похожего на модернизированные автоматы. Все эти люди были опасны. Запредельно опасны. Но самым опасным среди них, аж челюсти сводило, был тот, кого Горе назвал лейтенантом.
Левашов вдруг понял, что его сейчас могут просто пристрелить. Походя. Ведь он уже приговорен Военным трибуналом. А потом его новый командир, даже не обернувшись, уйдет с этими в маскхалатах. Потому что Горе для них – свой. И они для Горя – свои. А он, Сапсан, для них не просто чужой. Он никто. Он для них всех всего-навсего болванка, заготовка, из которой можно сделать нужный предмет, а можно ее просто выбросить из-за того, что болванка оказалась непригодной. И что они не просто сослуживцы, командиры и подчиненные, а есть нечто гораздо большее связывающее их, чем инструкции и уставы. Левашову внезапно до смерти захотелось, чтобы из него, из болванки, получилось то, кем эти люди в маскхалатах являются…
Лейтенант негромко, но очень властно скомандовал:
– Упор лежа – принять. На кулаках – сто отжиманий.
Пока Сапсан из последних сил отжимался, кляня себя за болтливость, лейтенант закинул автомат за спину, достал из кобуры пистолет, снял его с предохранителя и передернул затвор, досылая патрон в патронник. Потом присел рядом с бывшим курсантом спецшколы на корточки, упер ствол пистолета в его висок и почти ласково проговорил:
– Тебя звать – никак. Ты – ноль. Ты будешь говорить, только когда тебе разрешат. Ты даже дышать будешь по разрешению. Понял?
Левашов уже только на упрямстве сделал двадцать последних отжиманий, упал в снег лицом и захрипел:
– Понял, господин лейтенант…
Тот медленно убрал ствол от его головы:
– О, молодец. Быстро обучаемый…
А потом внезапно гаркнул:
– Встать! В машину!
Сапсан последним усилием воли рывком поднял свое страшно уставшее за последние сутки тело и бросил его в автомобиль на заднее сиденье. Там он положил руки на колени и выпрямился, глядя ничего не выражающим взглядом прямо перед собой, стараясь действительно дышать через раз…
Лейтенант опять склонился к открытому окну со стороны водителя:
– Ладно, Горе, можешь ехать дальше. Процедура стандартная: для кандидата – вошебойка, экипировка и прививки. Для тебя – рапорт об эвакуации кандидата. Но будешь мне, как командиру роты, каждую неделю докладывать об этом болтливом универсале. Свободен.
Машина уже с включенными фарами тронулась дальше, и Сапсан вдруг с удивлением обнаружил, что его новый командир при разговоре с незнакомцем был напряжен. Как годовалый волк рядом с матерым, опытным волчарой.
«Куда же я попал, куда же я попал» – начала биться у него мысль… Но уже через неделю эта мысль исчезла навсегда. Левашов точно знал ответ. Он попал в ад под названием «Росомаха»…
Глава 4
Дело